Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— Али Араб потом скажет, что мы испугались, — заметил адмирал Мулею-эль-Каделю. — Но мне наплевать. У меня в активе достаточно побед, и турки прекрасно знают, какой урон я им наносил. Еще увидимся, Араб, и либо я, либо ты потонем в Средиземном море.

Турки, потеряв всякую надежду догнать и взять на абордаж венецианские галеры, продолжали погоню, попусту тратя порох и снаряды.

Адмирал Веньеро отдал своим людям приказ не отвечать. Он берег боеприпасы, пополнить которые можно было только в Мессине, где время от времени собирались христианские корабли. Часа через два обе эскадры потеряли друг друга из виду, а потом мусульманские корабли и вовсе исчезли. Они, слишком тяжелые, не могли тягаться с венецианскими.

— Хусиф сожгли, галеры сохранили, — сказал адмирал Дамасскому Льву. — Я и желать не мог более счастливого дня. Теперь отправимся бросить якоря в Капсо и будем ждать, пока вы не вызволите из Кандии вашу жену. Это не составит труда, поскольку кольцо двухлетней осады еще не сомкнулось.

— Али-паша не перебежит нам дорогу?

— Нет, Мулей. Он слишком занят или делает вид, что занят в Кандии своими бомбардами. Впрочем, мы будем держаться подальше от берегов острова и смотреть в оба.

Он скомандовал поднять паруса, ибо задул свежий восточный бриз, и эскадра быстро двинулась на запад, не прекращая работать веслами.

Турецкие галеры, как мы уже сказали, исчезли с горизонта, и ни один выстрел больше не нарушал тишину, царившую над Средиземным морем.

23 Последние дни обороны Кандии

Венецианская эскадра, подгоняемая крепким восточным ветром, за три дня дошла до бухты Капсо и бросила якорь. В бухте стоял только греческий ланек, крошечный парусник не более четырех метров длиной, настолько тяжело нагруженный всяким скарбом, что казалось, он вот-вот затонет. Несомненно, он укрывался здесь от мусульманских галер, которые, несмотря на осаду, делали быстрые вылазки в сторону Архипелага, чтобы проверять, не пришло ли с Адриатики подкрепление венецианцам. Едва корабли вошли в бухту, как на берегу появился Домоко на крепком коне турецких кровей, а с ним его четверо друзей, тоже все на конях и при отличном оружии.

— Вот это друг верный и бесценный, — сказал адмирал Мулею-эль-Каделю. — Только этот человек сможет с помощью своих друзей провести вас в Кандию. Да вы и сами уже знаете, чего он стоит.

— Да, адмирал.

— Значит, можете полностью ему довериться.

— Вы останетесь здесь?

— До вашего возвращения.

— Тогда пусть мой отец останется на борту флагмана.

— Это уже оговорено, Мулей. Однако поторопитесь привезти вашу жену, турки могут меня обнаружить и вынудить выйти в открытое море. Домоко не составит труда обеспечить лошадьми вас, Мико и Николу. За наше отсутствие он наверняка собрал неплохую коллекцию мусульманских коней.

— Мне бы не хотелось быть вам обузой, адмирал.

— Что за ерунда! Если турки на меня нападут, я выйду в море, а потом вернусь, чтобы забрать вас. Будьте уверены, я вас не брошу.

Тем временем на борт флагмана поднялся Домоко с друзьями, и сразу был разработан план, как вывезти герцогиню из Кандии, прежде чем там начнется резня.

Все уже знали, что город, измотанный мусульманскими бомбардами, держится чудом, поскольку бастионы и башни за время осады сильно пострадали. Вечером один из друзей Домоко отправился вглубь острова, чтобы добыть лошадей Мулею, Мико и Николе. На всех фермах хватало лошадей, добытых у турок. Те наездники армии Полумесяца, кто осмеливался заезжать на поля, падали под выстрелами аркебуз критян, которые были превосходными стрелками, ибо жили охотой.

В пять утра восемь коней нетерпеливо топтались на прибрежном песке. Три из них были доставлены с ближайших ферм. Все, как на подбор, с длинной гривой и хвостом, поджарым брюхом, изящной головой и чуткими ногами.

— На таких арабских скакунах вы просто полетите, — сказал адмирал, указывая Мулею на танцующих от нетерпения коней. — Кончится тем, что Кандия наполнится турецкими лошадьми. В каком-то смысле война пошла на пользу несчастным островитянам. Поезжайте и возвращайтесь как можно быстрее, поскольку турки могут найти меня даже здесь. Может, они уже что-то заподозрили.

В семь утра Дамасский Лев, простившись с отцом и успокоив его, спустился на берег со своим отрядом, вооруженным аркебузами, пистолетами и всевозможным холодным оружием.

На последний прощальный жест венецианцы ответили громким приветственным криком, восемь всадников вскочили на коней и быстро скрылись за скалами. Впереди отряда скакал Домоко, самый опытный и лучше всех знающий остров, рядом с ним Никола, который знал территорию не хуже.

Полная луна заливала пустынные поля потоками голубоватого света, и тени всадников неимоверно вытягивались. Между рядами виноградных лоз, уже сбросивших тяжелые и сладкие золотистые ягоды, расхаживали падальщики, омерзительно свистя и требуя ужина. К полуночи, после бешеной скачки, всадники добрались до фермы Домоко. Турки не вернулись, чтобы отомстить за убитых, и ферма возвышалась над печальными полями, усеянными костями людей и коней.