Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Оставшиеся за пределами бухты галеры, учитывая дистанцию, метко били по полуаркам, а когда их предупредили, что штурм начался, яростно обрушились на редут, чтобы не дать защитникам Хусифа бросить силы на оборону лестницы. А галеры, что стояли на якоре в бухте, обстреливали картечью верхнюю часть замка, целясь по зубцам, где палили из аркебуз слуги.

Высадившись на берег, двести венецианцев построились в колонну и быстро и бесшумно поднялись по лестнице, чтобы застать врасплох курдов, продолжавших стрелять с редута. Негры уже удрали с позиции, судя по всему, на болота, где укрылись женщины и пажи, а потому венецианцы молниеносно и без потерь заняли большую площадку и ворвались на редут, закалывая курдов прямо возле орудий.

— Венеция!.. Венеция!.. — крикнул племянник адмирала, увидев высунувшихся из окна людей с аркебузами. — Опустите оружие, или мы вас атакуем!

— Здесь паша, Дамасский Лев и их друзья! — крикнул в ответ Мулей-эль-Кадель. — Поднимайтесь, двери открыты.

В Хусифе больше никто не оказывал сопротивления. Те немногие, кому удалось спастись, бежали в поля за замком или укрылись среди болот, которые стали безопасны после мора, напавшего на пиявок. Грек, Мико и их друзья разобрали баррикады возле дверей и подняли засовы, чтобы венецианцы могли беспрепятственно войти в обиталище паши, которое они так доблестно отстояли.

— Синьор Мулей! — воскликнул племянник адмирала, бросившись к Дамасскому Льву. — Мы не сомневались, что найдем вас живым. Теперь турки не смогут вас схватить!

— Спокойнее, синьор Лоренцо, — сказал Дамасский Лев. — Мы еще не в безопасности, и лучше убраться отсюда как можно быстрее.

— Кто может нам сейчас угрожать? Мне кажется, все бежали, а Никозия слишком далеко, чтобы сразу, с минуты на минуту, появились отряды янычар.

— Опасность угрожает с моря, синьор Лоренцо. Из замка послали лодку, и у нас есть все основания предполагать, что она направилась в Кандию.

— Просить помощи у Али-паши?

— И предупредить Хараджу, что в замке находятся посланцы султана.

— Это серьезно, — заметил храбрый юноша.

— Мне тоже так кажется.

— Раз мы захватили замок и не можем его удерживать, то я его сожгу. Пусть Хараджа, эта тигрица, найдет свою нору разрушенной.

— Это я и хотел вам предложить, — сказал паша Дамаска.

Племянник адмирала повернулся к солдатам и отдал несколько приказов, затем сказал, обращаясь к Дамасскому Льву:

— Пойдемте, синьор, мой дядя будет рад видеть вас и познакомиться с вашим отцом.

Венецианцы, с Мико и Николой во главе, пробежались по комнатам и кухням замка, сдвинули мебель и все это подожгли, предварительно посыпав порохом.

В один миг гигантские клубы дыма взметнулись над арочными галереями и заволокли верхние террасы.

Хусиф, проклятый, наводящий ужас замок Хараджи, начал гореть. На венецианских галерах затрубили трубы, властно сзывая на борт экипажи, принимавшие участие в штурме замка. Угрожала ли эскадре какая-нибудь опасность? Никола, человек с удивительным зрением, перед тем как уйти с замковой площадки, долгим взглядом окинул море.

— Они приближаются! — крикнул он. — Венецианские капитаны разглядели их в подзорные трубы! У нас едва хватит времени, чтобы сесть на галеры.

Он подбежал к Дамасскому Льву, который помогал отцу спускаться по узкой лестнице, и сказал:

— Надо торопиться, синьор. Я увидел на горизонте множество кораблей, и они движутся на Хусиф.

— Корабли турецкие?

— Идут с запада, а значит, из Кандии, и уж точно не венецианские. Этот проклятый армянин послал предупредить Хараджу, и теперь над нами снова нависла опасность.

Трубы затрубили с удвоенной силой, а замок потонул в длинных языках пламени, которые вырывались сквозь высокие окна с лопнувшими стеклами. Огромные клубы красноватого дыма взмывали над террасами, и легкий бриз относил их к морю.

Через пять минут Дамасский Лев, паша, Мико и Никола были уже на борту галеры.

Якоря подняли, гребцы заработали веслами, и четыре корабля под командованием флагмана присоединились к остальным, остававшимся за пределами бухты.

Над всеми мачтами, как сигнал к предстоящему сражению, развернулись алые флаги, на палубах спешно размещали пушки и маленькие мортиры, заряженные картечью.

На горизонте появились паруса, и, поскольку ночь стояла ясная и рассвет был уже близко, венецианцы вовремя разглядели их в подзорные трубы.

— Вы полагаете, паша сам ведет эскадру? — спросил адмирал Дамасского Льва, который вместе с Николой поднялся на капитанский мостик флагмана.

— Не думаю, чтобы турецкий адмирал бросил осаду Кандии. Возможно, он послал против нас эскадру Али Араба.

— Эскадра сильна?

— Около двадцати галер, — ответил грек.

— Слишком много, — сказал адмирал. — У нас едва будет время обменяться несколькими выстрелами из кулеврин и быстро уйти в сторону бухты Капсо.

— Опять туда? — спросил Дамасский Лев.