Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— Обезопасить тебя, только и всего, — ответил Никола.

— Заприте меня на ключ в кладовке, и я не издам ни единого крика, обещаю вам.

— Э, нет, дорогуша, — сказал неумолимый грек. — Давай-ка вытяни руки и ноги.

— Вы хотите меня убить.

— Да нет же, — успокоил его Мико. — Завтра ты снова будешь рубить головы каплунам и болотным уточкам, чтобы негры, курды и дамы могли набить себе желудки.

— Клянетесь?

— Клянемся бородой Магомета и сверкающим пером архангела Гавриила, — сказал Никола. — Давай сюда руки и ноги, и хватит болтать.

Бедняга, боясь с минуты на минуту получить по голове тяжелым ятаганом, был готов на все. Его связали, заткнули ему рот кляпом, подняли и отнесли в старую шлюпку, которой давно никто не пользовался.

— Можешь спокойно досыпать, — сказал Никола. — Завтра кто-нибудь придет и развяжет тебя. И пусть тебе приснится борода Магомета и борода султана. Говорят, у султана она очень красивая.

Бедняга ответил каким-то задушенным хрипом и плюхнулся на дно шлюпки. А Мико между тем взял зеленый фонарь, такой же большой, как тот, что разбили курды, и, удостоверившись, что он полон масла, вышел из кухни. Никола закрыл дверь склада, запер потайной вход и быстро поднялся по лестнице, прихватив по случаю еще несколько бутылок кипрского.

22 Зеленый фонарь

Как и следовало ожидать, негры, которых подзуживал Хасард, несмотря на потери в первой схватке, снова пошли в атаку вместе с курдами и слугами. Впрочем, слуги скорее проявляли готовность бежать, чем сражаться. Они упорно ломились в одну дверь, словно забыв о существовании второй, и мощными ударами топоров старались расширить уже пробитую брешь. Крепчайшее дерево, настоящий критский дуб в ладонь толщиной, да еще четыре железных засова оказывали решительное сопротивление и не желали поддаваться усилиям нападавших. Время от времени сквозь удары топоров прорывался гневный голос армянина:

— Давайте!.. Давайте!.. Их всего восемь!.. Вы что, испугались? Что сказала бы хозяйка, если бы была здесь? Бейте, крушите, отомстите за коменданта!

Четверо венецианцев, Дамасский Лев и его отец, запалив фитили аркебуз, только и ждали, чтобы появилась новая брешь, намереваясь тут же в нее выстрелить.

Вторжения они не боялись, поскольку, как мы уже говорили, сразу за дверью была баррикада из старинной, очень массивной мебели. За таким заслоном можно было обороняться шпагами и пистолетами. Как раз в тот момент, когда Никола и Мико проделывали обратный путь по потайному ходу, неграм удалось пробить дверную панель над самым верхним засовом, и венецианцы тотчас же ответили залпом. Как и в первый раз, штурмующие, не обращая внимания на крики Хасарда, разбежались с громкими криками. Судя по глухому звуку падения и жалобному стону, кто-то из них упал с лестницы и умер, а может, был только ранен. Дамасский Лев, увидев, что грек появился с зеленым фонарем в руках, издал торжествующий вопль.

— Где ты его нашел? — спросил он.

— Сейчас не время объяснять, синьор, — ответил Никола, зажигая фонарь от фитиля аркебузы. — Мы его нашли и, как видите, вернулись целыми и невредимыми.

— Это будет нашим спасением.

— Его снова разобьют.

— Мне достаточно, чтобы свет появился всего на несколько секунд. Галеры адмирала наверняка курсируют недалеко от Хусифа.

— Я тоже так думаю, их должна была привлечь стрельба из кулеврин, затеянная курдами.

— Верно, Никола.

— Пойдем поставим фонарь. Курды пока не стреляют.

— Может, и снова начнут, но нам это большого вреда не нанесет. А убытки потом оплатит Хараджа.

Они прошли в комнату паши, всю в пыли и осколках, ибо по меньшей мере четыре ядра попали в противоположную от окна стену. Быстро оглядевшись и удостоверившись, что за редутом не светится ни один огонек фитиля, они водрузили фонарь на подоконник.

— В море ничего не видно, Никола? — спросил Дамасский Лев.

— Видно, синьор, восемь светящихся точек милях в двух от Хусифа.

— Эскадра?

— И она приближается.

— Тогда завтра венецианцы будут уверенно штурмовать замок, а уж как будут выпутываться курды и негры — не знаю.

— Венецианцы привыкли к атакам на хорошо укрепленные замки Далмации и Мореи и не станут остерегаться и оглядываться.

— Это действительно эскадра?

— Вы же знаете, мои глаза сто очков вперед дадут глазам опытного моряка.

— Знаю.

— Доверьтесь мне, синьор, и пригнитесь пониже.

— Зачем?

Ответ последовал без промедления. Раздался выстрел из кулеврины, и ядро с математической точностью разнесло зеленый фонарь, отбросив его на середину комнаты. Грек испуганно взглянул на Дамасского Льва.

— Ничего, — сказал Мулей-эль-Кадель. — Адмирал уже смог принять третий, самый важный сигнал. Слышишь, Никола?

— Да, слышу далекую канонаду.

— Без сомнения, это стреляет эскадра.

— Звук идет с моря. Чем заняты курды?

— Запаляют фитили для ответного залпа.

— Бесполезное занятие.

— Я тоже так думаю. Курды никогда не были хорошими артиллеристами. Пригнитесь, пригнитесь!

На площадке снова бабахнула кулеврина, и еще одно ядро просвистело в комнату, угодив в старинный арабский шкафчик с тончайшим фарфором, должно быть захваченным в Персии или Афганистане.