Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Он ушел с носа своей лодки, но перед этим пристально посмотрел на Нефер, стоявшую на шканцах за спиной у Аты так, чтобы ее хорошо могла видеть команда лодки с кошками. Взгляды старика и колдуньи встретились, и на губах у обоих промелькнула еле заметная улыбка.

— Пойдемте и мы отдохнем, — сказал Ата. — Этих людей нам бояться нечего, а прошлой ночью мы не спали ни минуты.

Команда кошачьей лодки ушла спать, и у них на палубе слышалось только приглушенное мяуканье.

— И ты тоже ступай спать, — сказал Миринри, обращаясь к Нефер.

Колдунья помотала головой.

— Можно, я останусь здесь наблюдать за звездами? — ответила она, поколебавшись. В мелодичном голосе прелестной эфиопки была заметна какая-то дрожь, поразившая юношу.

— Почему у тебя дрожит голос?

— Так часто бывает после того, как я предскажу судьбу какой-нибудь высокой особе. Не обращай внимания, мой господин.

— Ночи на Ниле сырые.

— Нефер много лет прожила на берегах священной реки и привыкла к здешнему климату.

— Что же ты хочешь выведать у звезд? Тебе недостаточно того, что нынче утром ты узнала у великой души Осириса?

— Я хочу узнать и свою судьбу, а эта ночь благоприятна. Небо чисто и прозрачно, и я смогу внимательно рассмотреть свою звезду. Спокойной ночи, мой господин, иди отдыхать.

— Странная девушка, — пробормотал Миринри, отправляясь в каюту на корме.

Нефер осталась стоять неподвижно, глядя, как он уходит. Вдруг она вздрогнула и открыла рот, словно хотела позвать его, но не произнесла ни звука. Когда юноша исчез из виду, она глубоко вздохнула и безвольно уронила руки, опустив голову:

— Его слишком глубоко ранила та женщина. Потомки обоих фараонов встретились, и оба сердца, может быть, забились сильнее. Кто же остановит их трепет? Кто погасит в их глазах образы друг друга? Ах, великий жрец, думаю, ты обманулся относительно силы моего взгляда!

Она прошла по палубе, едва касаясь настила маленькими ногами и тихо звеня золотыми браслетами на лодыжках, и облокотилась о кормовой фальшборт. Над широкой рекой царило спокойствие. Воды Нила текли неспешно, тихо журча в тростниках и в листьях лотосов. Нефер редко приходилось видеть такие яркие звезды, что медленно поднимались сейчас в чистое, прозрачное небо, где на горизонте все еще виднелась комета. Свежий бриз, напоенный ароматом белых, голубых и розовых лотосов, тихо шелестел в канатах, заставляя легонько вздрагивать полуспущенные паруса.

Нефер стояла неподвижно, не сводя глаз с соседней лодки. То ли матросы протравили канат, державший якорь, то ли течение поднесло ее поближе, но теперь кошачья лодка стояла совсем рядом, почти касаясь парусника Аты.

Вдруг на палубе соседней лодки возникла тень и бесшумно скользнула на нос, который теперь был в нескольких метрах от парусника. Девушка вздрогнула и быстро огляделась вокруг. Четверо эфиопов, поставленных на ночь часовыми, сидели возле фок-мачты и о чем-то вполголоса разговаривали, не обращая на Нефер никакого внимания. Когда она снова облокотилась о фальшборт, тень уже добралась до носа лодки.

— Ты меня слышишь, Нефер? — раздался голос.

— Да, — отозвалась колдунья.

— Это он?

— Теперь нет никакого сомнения.

— Это действительно сын Тети?

— Да.

— Значит, великий жрец Исиды не ошибся.

Нефер не ответила.

— Они поверили в историю, которую ты рассказала?

— Приняли ее за чистую монету, — понизив голос, сказала Нефер.

— Ты сможешь провести их на тот остров?

— Они попросили меня их проводить.

Человек, а это был тот самый старик, что поздоровался с Атой, язвительно хохотнул.

— Ты настоящая колдунья, Нефер, — сказал он. — Скоро снова будешь наслаждаться придворной роскошью.

Девушка протяжно вздохнула.

— Он ждет тебя в храме, — снова заговорил старик. — Горе тебе, если не уговоришь его пойти с тобой, и потом, ты поклялась Хатхор и Исидой, что будешь ему повиноваться.

— Я буду ему повиноваться.

— Тебе удалось околдовать юношу?

— Пока не знаю.

— Перед твоей красотой он не устоит. Сам Пепи упал бы, сраженный наповал.

— Да, но только не юный фараон.

— Надо, чтобы он сдался.

— Я постараюсь.

— Он не должен доехать до Мемфиса, ты поняла? Это приказ Пепи и верховного жреца.

— В храме нубийских царей я прикую его к себе кандалами моих рук. Ступай, увидимся на острове.

Старик помахал ей рукой и бесшумно отошел, исчезнув за спущенными парусами.

Нефер постояла не шевелясь, погруженная в свои мысли, потом подняла голову и долго смотрела на звездочку, блестевшую рядом с первой звездой Большой Медведицы.

— Опять тебя еле видно, — прошептала она. — Когда же ты засияешь ярче? Если верно, что ты тоже солнце, разгорись ради счастья Нефер.

Закрыв глаза руками, она вся вытянулась и пробормотала вполголоса:

— Это он победит колдунью, а не я его. Огонь спалит мое сердце, а его сердце останется холодным. Перед моим взглядом и моими чарами падут все, кроме юного фараона. Он грезит ею, он все время видит ее. Почему я появилась слишком поздно? Проклятая царевна, пусть богиня смерти накроет тебя своими черными крыльями. Это рок! Великий свет Осириса войдет только в его сердце, а в мое — никогда!