Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Лицо Униса исказила судорога.

— Однажды мы это узнаем, — глухо сказал он. И вдруг резко обернулся.

Нефер медленно подходила к Миринри, стоящему, облокотившись на левый борт. Юноша рассеянно глядел на бурлящую в тростниках воду, которая начала уже заливать низкие берега.

— Я обязана тебе жизнью, мой господин, — сказала девушка, легонько тронув его за плечо.

— А, это ты, Нефер? Ты все еще мокрая?

— Солнышко высушит.

— А ты знаешь, что я прикончил крокодила, который хотел тебя сожрать? Такие раны, как я ему нанес, не заживают.

— Ты смелый.

— Мой отец был великим воином, — просто ответил Миринри, даже не обернувшись.

— Но я никак не думала, что ты бросишься в воду, чтобы меня спасти.

— Почему?

— Я ведь не та царевна, я другая, хотя и я из рода фараонов.

Миринри живо обернулся и с удивлением на нее взглянул.

— Что ты сказала? — нахмурившись, произнес он.

— На мне есть татуировка урея.

— Ты?!

— Я.

Миринри сдернул легкую тунику и обнажил свое мощное плечо.

— Посмотри, Нефер, — сказал он.

— Вижу, это символ власти.

— У тебя такой же?

— Да.

— Так кто же ты? — крикнул Миринри.

— Я тебе сказала: я из рода фараонов, но не та, которую ты спас когда-то, — с тонкой иронией ответила Нефер.

— Но ты же говорила, что ты эфиопская царевна.

— Я не знала, что означает эта татуировка.

— И кто тебе это объяснил?

— Я, — сказал Унис, стоявший недалеко от них.

— Ты не мог ошибиться, — сказал Миринри. Потом посмотрел на Нефер. — Так мы с тобой оба Дети Солнца, значит будем как брат и сестра.

Нефер не ответила. Только опустила голову, и на ее лице снова появилось то выражение глубокой печали, которое уже замечал старый жрец.

В этот момент раздался голос Аты:

— Вот она, крепость Абон, а вон и завтрак для крокодилов. Откройте-ка глаза, и будем настороже. Возможно, там нас поджидает опасность.

14 Остров теней

Все повернулись, вглядываясь в левый берег, где на возвышении виднелось массивное сооружение из множества башен с округлыми боками и зубчатыми вершинами, соединенных мощными, как бастионы, стенами. Египтяне в те далекие времена, заботясь о возведении гигантских монументов, не забывали и о фортификации, и каждая крепость доказала, что способна долго отражать атаки захватчиков, которые обрушивались на Египет в царствование последних династий.

По высоте они уступали крепостям инков в Перу или ацтеков в Мексике, но их строили в большом количестве, и они были достаточно мощны, особенно в Абидосе, где до наших дней сохранились развалины укреплений с бойницами, с воротами, проделанными на большом расстоянии друг от друга. От этих ворот вели извилистые лабиринты коридоров, петлявших между башнями, где противника, если ему удавалось ворваться внутрь, ожидало множество ловушек.

Однако внимание Миринри и его товарищей привлекло не это сооружение. Вдоль берега, точно напротив крепостных стен, были воткнуты сотни две шестов с прибитыми к ним трупами людей с почти черной кожей. У каждого из груди торчала глубоко вбитая острая палка, а руки и ноги свободно свисали, и их уже почти наполовину объели хищные птицы, стаями летавшие вокруг.

— Кто эти люди? — спросил Миринри, который не сумел сдержаться и содрогнулся от ужаса.

— Военнопленные, имевшие несчастье попасть в руки солдат Пепи живыми.

— И их вот так казнят?

— Ну, если не отрубают руки, чтобы никогда больше не могли взяться за оружие, — ответил Унис.

— Но ведь они, должно быть, храбро сражались, защищая свои земли, — тихо произнес Миринри, словно разговаривая сам с собой. — И вот это и есть египетская цивилизация? Когда я взойду на трон, этих гнусностей больше не будет.

— У тебя благородное и великодушное сердце, — сказала Нефер, глядя на него с восхищением.

— А это кто? — снова спросил юноша, внимательно изучая взглядом крепость.

— Наверное, солдаты, — нахмурившись, отвечал Ата. — Я вижу лодки, спрятанные за холмом. Может, хотят к нам наведаться? Вот этого очень не хотелось бы.

С холма спускались, направляясь к берегу, два отряда солдат в набедренных повязках из плотной ткани и кожаных передниках до колен. Грудь каждого из солдат защищала от ударов копий та же плотная ткань, а головы — шлемы. Все закрывались кожаными щитами, квадратными снизу и закругленными сверху, и были вооружены копьями с тремя острыми наконечниками, особыми топориками с очень длинными ручками и тесаками с широкими, тяжелыми лезвиями.

— Они идут сюда? — с тревогой спросил Унис.

— Их не больше сорока, — сказал Ата. — Если вздумают нас остановить, то мои эфиопы быстро их вразумят.

— Значит, их предупредили, что я нахожусь на этом паруснике? — спросил Миринри.

— Не знаю, мой господин. Однако, судя по всему, над нами кружит предательство. Но в своих людях я уверен, как в себе самом.

— Может, это всего лишь предположения? — сказал Унис. — Мы ведь очень старались сохранить инкогнито.

— И тем не менее они движутся на нас, посмотри. Унис, разве ты не видишь, что они садятся в лодки?

— А мы, Ата, позволим им подойти поближе и приготовимся их всех пустить ко дну, — заявил Миринри, сохраняя свое обычное спокойствие. — Нельзя завоевать царство, не вынув меча из ножен.