Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Египтяне, как при первых, так и при последних династиях, очень заботились о своих посмертных обиталищах. Фараонов хоронили в гигантских пирамидах, людей богатых и известных — в мастабах, просторных подземных погребальных камерах, которые венчала, как правило, усеченная пирамида на квадратном постаменте. Глубина и длина камеры зависели от вкуса архитектора, а вот высота пирамиды обычно не превышала семи-восьми метров.

Стены такой усыпальницы, где зачастую хранилось множество мумий, были, как правило, гладкими, без рисунков и каких-либо отверстий, кроме единственной двери, всегда открывавшейся с востока, то есть с той стороны, откуда восходит солнце, огромная звезда, в которой заключена душа Осириса. Эти погребальные камеры всегда были очень точно ориентированы таким образом, чтобы стороны венчающих их пирамид смотрели строго по частям света и по оси север-юг.

Мастабы намеренно строили вокруг пирамид, где покоились цари. Их размеры соответствовали статусу умерших, а расположены они были ровными рядами и разделены на улицы, как кварталы в крупных городах Египта.

Раскопки, проведенные египтологами в прошлом веке, обнаружили большое количество усыпальниц вокруг пирамиды Хеопса. А сколько их еще едва угадывается под песками и сколько полностью скрыто под древними барханами? Быть может, тысячи и тысячи мумий спокойно спят, забытые в песках, которые почти полностью занесли весь Египет, и никому никогда не удастся вытащить их на свет божий?

Внутреннее пространство этих усыпальниц разделялось на три зоны: поминальный храм, коридор, именуемый «сердаб», и крипту, то есть собственно погребальную камеру, где хранились мумии.

Доступ живым был открыт только в поминальный храм — комнату, где в годовщину смерти могли собраться родственники, чтобы прочесть молитвы об умершем и принести дары и провизию для поддержания его души на долгом пути в мир иной. Еще одно помещение предназначалось для того, кого называли двойник, то есть сущность-посредник между телом и душой. Двойник пребывал в комнате до тех пор, пока время окончательно не разрушит мумию.

В поминальном храме хранились два чрезвычайно важных предмета: закрепленная в стенной нише дощечка, на которой были выбиты имя и род занятий усопшего, и мраморная плита с углублениями и желобками. Плита предназначалась для того, чтобы на нее положить пищу, необходимую для загробного путешествия. Иногда справа и слева от саркофага ставили две небольшие стелы с выбитой на них биографией покойного.

Нефер после короткого колебания спустилась к поминальному храму и, поскольку бронзовая дверь была все еще открыта, быстро туда вошла, рукой указав Миринри на ряды саркофагов, стоящих вдоль стен на расстоянии метра-полутора друг от друга.

— Там внутри мумии нубийских царей? — спросил юноша.

— Да, — отвечала Нефер. — И там же в саркофагах ты найдешь те сокровища, о которых я тебе говорила.

— Ты уверена?

— Мой жених, которому выкололи глаза, их видел.

— А что это за сокровища?

— Сапфиры, рубины, жемчуг и изумруды. Здесь, мой господин, ты сможешь собрать сумму, которой хватит, чтобы объявить Пепи войну. Входите…

Миринри, за ним Унис, Ата и эфиопы, слегка оробев, вошли внутрь, с любопытством разглядывая саркофаги. Как и на египетских, на их крышках виднелись изображения голов усопших, только лица были черные, а сверкающие глаза вспыхивали странными отблесками. Отряд входил в подземелье, а Нефер между тем отступала к галерее.

Едва Миринри, Ата и Унис дошли до середины подземелья, как послышался глухой удар, от которого завибрировали стены. В усыпальнице нубийских царей раздался крик:

— Нефер!

Никто не отозвался. Бронзовую дверь, отделявшую галерею от крипты, кто-то с силой захлопнул, а девушка бесследно исчезла.

— Нас предали! — воскликнул Ата, загородив собой юного фараона, словно стремился его защитить от неизвестной опасности. — Я так и знал! Ах, Унис, почему ты не позволил мне швырнуть ее в Нил?

— Нефер сбежала! — крикнул Миринри, все еще не веря в такое предательство. — Да нет! Не может быть! Она наверняка прячется за какой-нибудь из этих колонн!

— Бронзовую дверь захлопнули, — с тревогой сказал Унис, — и теперь мы узники этой усыпальницы, где, скорее всего, умрем от голода и жажды.

— Нефер! — крикнул Миринри, властным движением оттолкнул Ату и, бросившись к массивной двери, неистово замолотил по ней кулаками.

И на этот раз никто не отозвался.

— Спасем Сына Солнца! — крикнул Ата. — Ко мне, эфиопы! Грудью встанем на его защиту!

Могучие гребцы уже собирались встать вокруг юного фараона, когда все разом вскрикнули от испуга и удивления:

— Мертвецы воскресают!

17 Царевна Острова теней

Миринри, Ата, Унис и нубийцы, охваченные неописуемым волнением, бросились к лестнице, что вела в сердаб, но захлопнутая Нефер дверь не позволяла подняться выше лестничной площадки.