Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— Да что же ты от меня хочешь? — после долгого молчания спросил Миринри.

— Чтобы ты согласился, пока не уберутся твои недруги, воспользоваться гостеприимством царевны Острова теней. Входи, мой господин. Стол уже накрыт, а ты и твои друзья, должно быть, проголодались.

— Может, я сплю? — вскричал Миринри, обернувшись к Ате и Унису.

— Нам так не кажется, хотя все это и похоже на сон, — ответил Ата. — Эта девушка — существо необыкновенное. Она больше похожа на божество, сошедшее с солнца, чтобы нас защитить, чем на земное создание.

— Так, значит, история с сокровищами нубийских царей была выдумкой? Так, Нефер? — сказал Унис.

— Замолчи, старый Унис, — отвечала Нефер. — Радуйся, что ты еще жив и рядом с тобой Сын Солнца, которому ты посвятил жизнь.

— Ты столько должна нам объяснить.

— Я тебе потом объясню, если захочешь. А теперь развлечемся немного.

Она вместе с четырьмя девушками спустилась с лестницы, взяла за руку Миринри, который не оказал ни малейшего сопротивления, и снова поднялась к двери. За дверью открылся просторный зал, чьи своды поддерживали двенадцать расписанных яркими красками колонн.

Солнце уже встало, и из большого квадратного отверстия в потолке лился свет, отражаясь от гладких плит мраморного пола. Между двумя рядами колонн были расставлены тридцать низких, не более нескольких ладоней от пола, маленьких столиков. Возле каждого столика лежала шкура какого-нибудь животного, призванная служить сиденьем или ковром, а перед столиками возвышались покрытые лаком терракотовые амфоры с длинными горлышками. В амфорах стояли огромные букеты белых, красных и голубых лотосов, источавших восхитительный аромат.

Нефер подвела Миринри к одному из столиков и усадила на великолепную львиную шкуру, сама устроившись рядом. Унис, Ата и эфиопы расселись, тоже по двое, за соседними столиками, а музыкантши возлежали за колоннами, не выпуская из рук инструментов и наигрывая еле слышно, чтобы не мешать остальным разговаривать и слышать собеседника.

— Нефер, ты богиня! — не переставал восклицать Миринри, с жадностью вдыхая тонкий аромат, исходивший от легкого платья девушки. — Не может быть, чтобы ты была простой смертной.

— Почему, мой господин? — спросила девушка, улыбаясь и глядя на него томным взглядом.

— Ты сотворила столько чудес и столько раз меняла облик, что я уже ничего не понимаю. Сначала бедная ворожея, потом царица, а теперь кто?

— Царевна Острова теней.

— А назавтра, быть может, царица Египта!

— Хотела бы я стать царицей Египта и разделить с тобой высшую власть. Но, к несчастью, — с горечью добавила девушка, — эта мечта никогда не сбудется.

— Почему, Нефер? Кто же может сказать наперед?

— Потому что ты, мой господин, любишь другую, и это пламя никогда не погаснет.

— Зачем ты хочешь смутить мою душу, Нефер? В эту минуту я о той царевне даже не думал и у меня перед глазами была только ты.

— Ты прав, мой милый господин.

Тем временем в зал вбежали еще двенадцать девушек, на головах у них красовались плоеные шелковые косынки, спадавшие на плечи, как у сфинксов, а талию обвивали широкие, затканные золотом шелковые пояса. Они принесли венки из цветов, золотые амфоры с прекрасной чеканкой и золотые и серебряные чаши.

Одна из девушек, с роскошным, скульптурной лепки телом, подошла к столику, за которым сидели Миринри и Нефер, и надела венки им на шеи и на головы, как того требовал обычай. Потом она взяла из рук своей товарки амфору и налила обоим ароматного вина цвета рубина.

— Выпей за блеск моих глаз, — сказала Нефер, протягивая чашу Миринри. — А я выпью за ту силу и мощь, которые исходят от твоего тела, Сын Солнца.

После некоторого колебания юный фараон осушил свою чашу, и девушка тотчас последовала его примеру. Ата и Унис тоже получили венки и вино, и эфиопы не остались в стороне.

Тут зазвучала музыка, наполнив воздух какими-то особыми вибрациями, призывавшими к сладостному отдыху. Звуки сливались с сильным, пьянящим запахом цветов, которые девушки постоянно меняли. Лира, арфа, тамбурин и обе флейты, простая и двойная, соединялись в мастерски сыгранных аккордах.

На всех праздниках древних египтян, как на религиозных церемониях, музыке отводилась очень важная роль. И в просторной долине Нила в ту далекую эпоху она достигла высшей степени совершенства. Как и в наши дни, музыка была элементом хорошего воспитания, и в храмах зачастую можно было видеть, как царевна играет на систре, священном инструменте всех религиозных церемоний, или на арфе. В Египте существовали настоящие корпорации музыкантов, которые, особенно после определенного вознаграждения, радовали слух гостей на праздниках и пирах. К ним обычно присоединялись танцовщицы, ибо они, согласно правилам того времени, могли появляться на публике.