Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Они вошли, светя себе глиняной лампой, висевшей у косяка двери, и прежде всего внимательно осмотрели домик. В нем было всего две комнаты, обе прямоугольные, с цементными, ярко раскрашенными полами и стенами, обе очень скромно и просто обставленные, ведь роскошная мебель полагалась только высокопоставленным вельможам. Единственное ложе составлял тюфяк, набитый сеном и обшитый льняным полотном. Кухонная утварь тоже богатством не отличалась: на глиняном подносе были сложены простые глиняные миски. Зато стол ломился от ваз и вазочек с какими-то загадочными и пахучими снадобьями, поскольку египтяне, даже не принадлежавшие к знати, обычно очень тщательно занимались своим туалетом.

— Располагайся в другой комнате, Нефер, — сказал Унис, — а нам хватит места и в этой, верно, Миринри?

— Да мы ведь в пустыне привыкли спать на песке, — отвечал Сын Солнца. — И в Мемфисе я готов спать даже на голой земле.

— А что ты испытываешь, оказавшись здесь, мой господин? — полюбопытствовала Нефер.

— Вряд ли смогу сказать, — ответил юноша, — но мне кажется, что я стал другим человеком. Не знаю, что тому причиной: воздух этого огромного города, нетерпение скорей начать борьбу, жажда власти и величия, а может, и еще что-нибудь. Но здесь, в этой жалкой лачуге, я гораздо счастливее, чем на барке, которую Ата вел по Нилу. Я наконец почувствовал, что чего-то стою в этом мире, что я перестал быть просто безвестным человеком.

— То есть ты готов к великому испытанию, — сказал Унис, все это время внимательно смотревший на юношу.

— Да, — отвечал Миринри. — Я готов бросить вызов всем и вся.

— Готов отомстить за отца и завоевать трон?

— Да, — с огромным воодушевлением отозвался юноша. — Когда старые друзья моего отца соберут своих сторонников, я встану во главе и потребую, чтобы узурпатор вернул корону великого Тети, и сорву у него с головы символ царской власти, предназначенный мне.

— Но будь осторожен, Ата уже говорил тебе. Пепи наверняка создал целую систему слежки, чтобы не дать тебе проникнуть в город. И кто знает, не ищут ли тебя повсюду? Хотя, впрочем, я думаю, что они потеряли наши следы после того, как мы бежали с Острова теней.

— Значит, я буду прятаться в этом доме до возвращения Аты?

— Нет, это было бы неблагоразумно, — ответил Унис. — Человек, зарабатывающий себе на жизнь, подозрений не вызовет. А вот тот, кто живет скрытно и не показывается на людях, сразу привлечет внимание стражников. Ходи вместе с Нефер, ведь может же быть у прорицательницы брат.

— Я сделаю так, как ты советуешь, — с улыбкой отозвался Миринри. — И будем мы, две особы царских кровей, топтать мостовую как два лицедея.

— Уже поздно, — заметил старик. — Ты ложись на постель, Нефер, а нам хватит и ковриков в соседней комнате.

— До завтра, мой господин, — сказала девушка. — А наутро объединимся и станем зарабатывать на жизнь: ведь мы же Дети Солнца.

Они погасили лампу и устроились на ночлег: Нефер на тюфяке, а Унис и Миринри на сплетенной из стеблей циновке, занимавшей часть второй комнаты.

21 Пророчества Нефер

Наутро Нефер и Миринри уже бродили по улицам в сопровождении старика Униса, который где-то раздобыл табл, то есть терракотовый барабан, сверху обтянутый кожей. Он с силой ударял по таблу, чтобы привлечь внимание прохожих. В те времена прорицательницы, к тому же еще торговавшие всякими снадобьями, были у египтян в большом почете. Люди безоговорочно верили в любое пророчество и в чудодейственные свойства таинственных порошков.

По распоряжению Херхора Нефер, в ожидании Миринри, изучала эту прибыльную профессию в деревнях верховьев Нила, а потому без всякого смущения к ней вернулась. Она расположилась на первой же площади квартала, собрав вокруг целую толпу любопытных, явно привлеченных ее необычайной красотой и богатством украшений. Усевшись на циновку, которую нес за ней Миринри, под глухой рокот барабана, на котором Унис играл так, словно больше ничем в жизни не занимался, она обратилась к присутствующим своим мелодичным голосом:

— Я училась в школе медицины в Гелиополисе, где своим рецептам научили меня старцы Великого храма.

Я училась в школе в Саисе,[57] где свои рецепты дала мне Великая Божественная мать.

Я владею волшебными чарами самого Осириса, меня ведет бог Тот, создатель языка и письма.

Чары хороши как лекарство, и лекарства хороши для чародейства.

Из толпы выступила вперед старая египтянка и, чуть помедлив, обратилась к девушке:

— Дай мне рецепт для дочки: она больше не может кормить своего грудного ребенка.

— Пусть поест жаренных в масле нильских черепах, и молока у нее будет в избытке.

Вперед вышла еще одна женщина:

— Я хочу знать, проживет ли мой будущий ребенок долгую жизнь или умрет сразу же.

— Если он, открыв глазки, скажет «ни», он проживет много лет, если же скажет «мба», то жизнь его быстро угаснет, — ответила Нефер.

^{Она расположилась на первой же площади квартала, собрав вокруг целую толпу любопытных…}

К ней подошел старик: