Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Она приникла к полу, внимательно прислушиваясь. Сквозь половицы доносились проклятия и угрозы: видно, Дамасский Лев не очень уютно чувствовал себя в колодце, который, наверное, вел в мрачные подземелья замка.

— Теперь займемся остальными, — произнесла Хараджа, поднимаясь.

Она вышла на галерею, ведущую в просторный парадный двор. Эскорт Дамасского Льва все еще был там. Всадники съехались в середину двора, держа наготове аркебузы с зажженными запалами и обнаженные сабли.

— Тридцать, — сказала Хараджа, пересчитав всадников.

Она нахмурилась и в гневе махнула рукой:

— Мои янычары превосходят их численностью, но разве можно им доверять! Были бы здесь матросы Метюба, дело было бы уже сделано, и все тридцать голов украсили бы башни моего замка. Попробуем потянуть время. Метюб должен быть совсем близко.

28 Предательство Хараджи

Она вернулась обратно, стараясь не показаться на глаза эскорту, и позвала дворецкого. Он ожидал ее приказаний в соседней гостиной, где Хараджа обычно принимала доверенных людей и обедала или ужинала в их компании.

Турок, старый тучный евнух огромного роста, уже догадался, какую шутку сыграла с Дамасским Львом его хозяйка, а потому, когда она вошла, позволил себе осклабиться и хитро подмигнуть.

— Подземелье заперто надежно? — спросила Хараджа.

— Да, хозяйка, — ответил евнух. — Из него есть только один выход, и он закрыт обшитой железом дверью, которая выдержит даже выстрел из кулеврины.

— Ступай позови командира янычар, вели принести эскорту Мулея-эль-Каделя кофе, мороженое и сласти и предложи им разоружиться и передохнуть, пока их господин закончит завтракать со мной.

— А они послушают?

— Ты думаешь, нет?

— Я видел, как Дамасский Лев шепнул что-то на ухо негру, который, кажется, и есть командир эскорта.

— Ступай и больше ни на что не отвлекайся. Об остальном позабочусь я. Жду у себя капитана янычар.

Евнух, хотя и не был убежден в успехе этой затеи, спустился вниз и приказал рабам, ожидавшим на пороге покоев первого этажа, принести обильное угощение для эскорта. Потом решительным шагом направился к Бен-Таэлю, который уже начал нервничать из-за долгого отсутствия хозяина.

— Попроси своих людей загасить запалы аркебуз и спешиться, — сказал он. — Дамасский Лев завтракает с моей госпожой и вернется не раньше чем через час.

Бен-Таэль удивился:

— Мой господин завтракает с племянницей паши? Не может быть!

— Почему? — спросил евнух. — Что в этом такого? Разве Дамасский Лев не был другом моей госпожи?

— Был. Но я не знаю, как сейчас — друг он ей или нет. Во всяком случае, мы вряд ли прибыли сюда как друзья. К тому же я обещал синьору, что мы дождемся его возвращения, не спешиваясь.

— Хараджа посылает вам угощение, чтобы освежиться, — сказал евнух, указав на рабов, державших большие серебряные подносы, уставленные чашками и заполненные сластями всех сортов.

Бен-Таэль пристально посмотрел ему в глаза, словно пытаясь разгадать, что за тайную мысль он скрывает, и решительно ответил:

— Мы ни в чем не нуждаемся. Поблагодари свою госпожу за заботу.

— Так вы отказываетесь?

— Да, — все как один сухо ответили солдаты эскорта.

— Моя госпожа может обидеться.

— Дамасский Лев ее успокоит, — сказал Бен-Таэль. — Мы должны повиноваться его приказу и, пока он не вернется, ничего есть не станем.

— Но он слишком занят, чтобы отвлекать его по пустякам.

— Ничего, мы подождем.

Поняв, что от чернокожего капитана ничего не добьешься, евнух ушел в дурном расположении духа, опасаясь неистовой вспышки гнева своей раздражительной госпожи.

Он нашел ее в обеденном зале. Она вышагивала вокруг стола, как тигрица в клетке, лицо ее было искажено гневом, глаза сверкали.

— Ну что, хоть тебе-то что-нибудь удалось? — крикнула она, как фурия обернувшись к бедному евнуху.

— Эти люди отказались не только отведать твои пирожные и мороженое, они не пожелали разоружиться и спешиться.

— Они что-то заподозрили? — вскинулась Хараджа.

— Они явно чего-то опасаются, госпожа. Они удивлены и обескуражены тем, что их господин согласился позавтракать с тобой.

— А ты, капитан, ты можешь отвечать за верность своих янычар? — обратилась она к командиру стражи.

— Поскольку речь идет о Дамасском Льве, госпожа, я сомневаюсь, что они согласятся напасть на его свиту. Этот юноша очень популярен в мусульманском войске, и я уверен, солдаты взбунтовались бы, если бы услышали такой приказ даже от самого великого визиря Мустафы.

— Хорошо, значит, я сама уничтожу и тех и других! — в страшном возбуждении крикнула Хараджа.

Повернувшись к евнуху, она бросила:

— Объяви сбор всем рабам и арабам моей свиты и вели им занять верхние террасы, а ты, капитан, иди и разоружи всех своих людей: я не могу рассчитывать на их преданность.

Она сорвала со стены боевую саблю, причем выбрала самую легкую и самую богато украшенную, которую носила обычно, чтобы покрасоваться, а не для других целей. Потом подозвала двух арабов, охранявших коридор, велела им запалить аркебузы и следовать за ней во двор.