Капитанская дочка

Petr' Andr?j?tch has been wounded in the chest, beneath the right shoulder, under one rib, to the depth of a verchok and a half, and he has been taken care of in the Commandant's house, whither we brought him from the river bank, and it was the barber here, St?pan Paramonoff, who treated him; and now Petr' Andr?j?tch, thank God, is going on well, and there is nothing but good to tell of him.	А Петр Андреич ранен был под правое плечо, в грудь под самую косточку, в глубину на полтора вершка, и лежал он в доме у коменданта, куда принесли мы его с берега, и лечил его здешний цырюльник Степан Парамонов; и теперь Петр Андреич, слава богу, здоров, и про него кроме хорошего нечего и писать.
His superiors, according to hearsay, are well pleased with him, and Vassilissa Igorofna treats him as her own son; and because such an affair should have happened to him you must not reproach him; the horse may have four legs and yet stumble.	Командиры, слышно, им довольны; а у Василисы Егоровны он как родной сын. А что с ним случилось такая оказия, то быль молодцу не укора: конь и о четырех ногах, да спотыкается.
And you deign to write that you will send me to keep the pigs. My lord's will be done.	А изволите вы писать, что сошлете меня свиней пасти, и на то ваша боярская воля.
And now I salute you down to the ground.	За сим кланяюсь рабски.
"Your faithful serf,	Верный холоп ваш
"ARKHIP SAV?LI?FF."	Архип Савельев".
I could not help smiling once or twice as I read the good old man's letter.	Я не мог несколько раз не улыбнуться, читая грамоту доброго старика.
I did not feel equal to writing to my father. And to make my mother easy the letter of Sav?liitch seemed to me amply sufficient.	Отвечать батюшке я был не в состоянии; а чтоб успокоить матушку письмо Савельича мне показалось достаточным.
From this day my position underwent a change.	С той поры положение мое переменилось.
Marya Iv?nofna scarcely ever spoke to me, and even tried to avoid me.	Марья Ивановна почти со мною не говорила, и всячески старалась избегать меня.
The Commandant's house became unbearable to me; little by little I accustomed myself to stay alone in my quarters.	Дом коменданта стал для меня постыл. Мало-по-малу приучился я сидеть один у себя дома.
At first Vassilissa Igorofna remonstrated, but, seeing I persisted in my line of conduct, she left me in peace.	Василиса Егоровна сначала за то мне пеняла; но видя мое упрямство, оставила меня в покое.
I only saw Iv?n Kouzmitch when military duties brought us in contact.	С Иваном Кузмичем виделся я только, когда того требовала служба.
I had only rare interviews with Chvabrine, whom I disliked the more that I thought I perceived in him a secret enmity, which confirmed all the more my suspicions.	Со Швабриным встречался редко и неохотно, тем более что замечал в нем скрытую к себе неприязнь, что и утверждало меня в моих подозрениях.
Life became a burden to me.	Жизнь моя сделалась мне несносна.
I gave myself up, a prey to dark melancholy, which was further fed by loneliness and inaction.	Я впал в мрачную задумчивость, которую питали одиночество и бездействие.
My love burnt the more hotly for my enforced quiet, and tormented me more and more.	Любовь моя разгоралась в уединении и час от часу становилась мне тягостнее.
I lost all liking for reading and literature.	Я потерял охоту к чтению и словесности.