Карабасовы слёзы (сборник)

Сосед. Что случилось?! На тебя напали? Ограбили?

Т. Г. Да! Меня грабят!!! Каждый день!!! Впусти меня – я околела!

Сосед. Да, да! Проходи!

Картина пятнадцатая

...

Квартира Дмитрия – спальня

Т. Г. не входит – она влетает в комнату и просто ныряет под одеяло.

Сосед, не веря своим глазам, долго смотрит на дрожащую Т. Г., затем осторожно подходит к кровати и… тоже ныряет.

Сосед. Что же все-таки произошло, Танюша? Т. Г. (плачет). Я не знаю, что мне делать! Из-за этого негодяя моя жизнь пошла кувырком! Все рушится! Я только и успеваю ловить что-то падающее… Иначе везде будут сплошные «дребезги»!

Сосед. Я бы вступился… но кто я в вашем доме? Мне практически все отказали!

Т. Г. Не говори ерунды! Просто надо пережить это нашествие! Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь!

Сосед. Я уже и не знаю…

Т. Г. Убери руку! Сейчас не до этого!!!

Сосед. Вот видишь?!

Т. Г. Не вижу, а чувствую…

Сосед. Чувствуешь?

Т. Г. Чувствую…

Сосед. Чувствуешь?

Т. Г. Чувствую… Чувствую…

Свободной рукой Дмитрий гасит свет…

Из радиоприемника льется задушевная песня: «Александрына, пришла пора кохать…»

Картина шестнадцатая

...

Квартира Т. Г. – комната тестя

Ник. Ник. в комнате один. Он на цыпочках подходит к шкафу. Открывает скрипящую дверцу. Шарит в самом углу шкафа. Достает початую «четвертинку». Делает большой глоток прямо из горла. Вкусно причмокивает. Прячет бутылку в «тайник». Как фокусник, достает из рукава сигарету и медленно, со вкусом, вставляет ее себе в губы…

В дверь стучат.

От неожиданности он начинает метаться по комнате, ища, куда спрятать сигарету.

В дверь стучат настойчиво. Слышится голос Т. Г.

Т. Г. Николай, мне нужно с тобой поговорить!!! Ник. Ник., не найдя ничего лучшего, сует сигарету целиком в рот.

Дверь распахивается и в комнату влетает Т. Г. Ник. Ник. забивается в угол.

Т. Г. Кончай мутить народ!!! Иначе я тебя уничтожу!!! Ты меня хорошо слышишь?

Ник. Ник. молча кивает головой, жуя сигарету.

Т. Г. Когда 17 лет назад ты сбежал, я подумала: ну что ж – не я первая, не я последняя… Мне было тяжело… Очень тяжело… Но я собрала все силы… И шагнула в неизвестность… Каждый день я говорила себе: ничего, однажды он вернется и увидит, на что способна брошенная, хрупкая женщина… Потом, в пылу борьбы за выживание, я о тебе забыла… Напрочь… И вот ты нарисовался…

Ник. Ник. как раз проглатывает остаток сигареты.

Т. Г. Прекрати есть, когда с тобой разговаривают!!!

Ник. Ник. давится: его рука тянется к бутылке с водой.

Т. Г. Нет, это невозможно – ты просто издеваешься… Так вот, блудный отец, я объявляю тебе войну – священную и беспощадную!!! Или ты, или я!!! Я не дам тебе, твоими грязными, липкими руками, разрушить то, к чему ты не имеешь никакого отношения!

Ник. Ник. на фразу о липких руках резко прячет их в карманы брюк.

Т. Г. И еще… Я снимаю тебя с довольствия… Кормить тебя «просто так» я не собираюсь. У нас, в народном хозяйстве, не хватает людей, а на тебе пахать можно!!!

Т. Г. грохает дверью и уходит.

В наступившей тишине Ник. Ник. громко икает.

Картина семнадцатая

...

Квартира Т. Г. – гостиная

Вечер.

По телевизору показывают программу «Спокойной ночи, малыши».

Диктор Центрального телевидения Валентина Леоньтьева – тетя Валя – рассказывает сказку.

В гостиной сидит отец и читает газету. Появляется Ник. Ник.

Потоптавшись на месте, он тихо приближается к обеденному столу, на котором пока ничего нет, кроме хлебницы, солонки, перечницы и баночки с горчицей.

Отец периодически отрывается от газеты и бросает насмешливые взгляды в сторону Ник. Ник.

В промежутках между «молниями» тестя Ник. Ник. успевает украдкой стащить кусок хлеба. В это время отец в очередной раз поворачивается к Ник. Ник.

Ник. Ник. быстро прикрывает хлеб рукой. Оба смотрят друг на друга, не мигая.

Отец. Не терпится?

Ник. Ник. Да нет! Просто я люблю начать с чего-нибудь оригинального.

Отец. Это ты про тот кусок хлеба, что стащил только что?

Ник. Ник. Н-н-нет! Это я об одном старинном индийском рецепте!

Отец. Это что ж за рецепт такой диковинный?

Ник. Ник. (доставая теперь уже «легальный» хлеб). За время моих долгих странствий я неоднократно возвращался к этому простому и питательному блюду.

Ник. Ник. отворачивается от отца.

Берет хлеб, сдабривает его слоем горчицы, затем солью, затем перцем…

Отец пытается подсмотреть.