Караваль

– Что он здесь делает?! – воскликнул граф, на мгновение замерев.

Воспользовавшись замешательством жениха, Скарлетт схватила эликсир. Нужно было сперва обезвредить д’Арси, чтобы потом помочь Хулиану. Она быстро сорвала с пузырька колпачок и выплеснула на графа содержимое. Запахло маргаритками и мочой.

– Что это? – пробормотал д’Арси, задыхаясь и отплевываясь.

Он попытался схватить Скарлетт, но шлепнулся на колени. Эликсир быстро делал свое дело: движения графа уже стали не более ловкими, чем барахтанье младенца, которому вздумалось поймать птичку.

– Ты совершаешь ошибку! – не унимался он, бессильно извиваясь на полу. Скарлетт бросилась к Хулиану. – Именно этого и хочет Легендо… – Губы графа становились вялыми, как и все его тело. – Губернатор рассказал мне историю… твоей бабушки. Я не знаю, кто этот человек, – д’Арси скосил помутневший глаз на Хулиана, – но он играет магистру на руку. Легендо заманил тебя сюда специально, чтобы расстроить свадьбу и разрушить твою жизнь.

– А по-моему, он оказал мне услугу, – ответила Скарлетт и помогла Хулиану подняться.

Его веки дрогнули. Глаза раскрылись. А граф, расточая последние силы, пролепетал:

– Не радуйся прежде времени. Легендо никому не оказывает услуг.

31

– Ты можешь идти? – спросила Скарлетт.

– А что, по-твоему, я сейчас делаю? – ответил Хулиан шутливым тоном, но рана, протянувшаяся через всю щеку, вовсе не выглядела забавно.

Скарлетт обхватила моряка обеими руками, помогая ему удержать равновесие.

– Малиновая, не беспокойся обо мне. Нам пора вызволять твою сестру.

– Сперва нужно рану зашить.

Рваный разрез, протянувшийся до самого глаза, обещал превратиться в шрам. Скарлетт знала, что Хулиан все равно останется красивым, и все же ей стало дурно при воспоминании о том, каким уязвимым он казался, когда выпал из шкафа.

– Ты преувеличиваешь опасность. Твой отец меня едва поцарапал. Наверняка он даже удовольствия не получает, пока не доведет жертву до обморока.

– Но ты потерял сознание, пока там сидел.

– Теперь я в порядке. На мне все быстро заживает, – ответил Хулиан и в доказательство своих слов слегка отстранился от Скарлетт.

Они спустились на нижний этаж. Свет сочился из-под дверей комнат и загорался в настенных лампах. Все замерло в ожидании еще одной коварной ночи. Особо азартные игроки спали прямо на полу, чтобы не потерять ни секунды, когда солнце сядет и двери отворятся.

– И все-таки тебе надо наложить повязку, – прошептала Скарлетт.

– Нет, нужна всего лишь капелька спирта.

Хулиан переступил через спящих и вошел в таверну. Прислушиваясь к его нетвердым шагам по стеклянному полу, Скарлетт чувствовала, что ему до сих пор не по себе. За буфетной стойкой он взял бутылку виски и вылил половину себе на лицо.

– Вот видишь. – Хулиан поморщился и тряхнул головой, отчего на пол упало несколько капель. – Ничего страшного.

Разрез в самом деле оказался не таким глубоким, как Скарлетт боялась, и все-таки ее не покидало тревожное ощущение. В суматохе всего случившегося она потеряла счет времени. Вероятно, до сумерек, открывающих последнюю ночь игры, оставалось часа два.

Победить! Скарлетт должна была победить. Найти сестру, пока этого не сделал кто-то другой. Попадись Донателла в руки отцу, он обрушит на нее всю тяжесть своего гнева, после того как, проснувшись, узнает о новом бегстве старшей дочери. Нет, он не просто убьет Теллу, он замучает ее.

– Там, в комнате, я забыла взглянуть на розы, – сказала Скарлетт.

Хулиан поставил бутылку на полку, сделав напоследок большой глоток.

– Ты ведь сама говорила, что они здесь на каждом шагу.

Розы и впрямь алели повсюду. Тем труднее было отыскать среди них бутоны, которые служили не просто украшением. Скарлетт встречала на своем пути сотни цветов, и сотни цветов увядали прежде, чем она могла их найти. В записке с указаниями говорилось, что ради пятого ключа необходимо отважиться на риск. Риск… Прыжок в неизвестность… Какое отношение он имеет к розам? Их слишком много, а времени слишком мало.

– Малиновая, только не падай.

– У меня этого и в мыслях нет, – подняв глаза, ответила Скарлетт, хоть ей и показалось, что, если бы Хулиан не привлек ее к себе, она бы в самом деле упала – на пол, а потом еще ниже и еще…

Он разомкнул ее губы своими, и в те секунды, пока длился поцелуй, она могла думать только о нем и чувствовать только его вкус – вкус полуночного ветра, бархатистого каштана и светлой синевы. Эти цвета всегда внушали Скарлетт ощущение покоя и надежности.

– Все будет хорошо, – пробормотал Хулиан, целуя ее в лоб.

Ей опять показалось, что почва уходит из-под ног, но на сей раз не от страха. Напротив, никогда еще она не чувствовала себя настолько защищенной. Губы Хулиана касались ее виска, а руки обнимали стан – но так, словно он хотел не овладеть ею, а защитить. Не позволить упасть. Уж он бы не бросил ее с балкона, как однажды, во сне, это сделал Легендо.

Внезапно вспомнив слова из записки, Скарлетт подняла голову:

– Хулиан?

– Что?