Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

У банных духов, так же, как у людей, есть семьи, в бане иногда видят их детей.

«Еще и в бане есть. В бане тоже показывается. Я как пришла из детсада [с работы – И.Л.] домой, в Подужемье, мама говорит: «Иди в баню! Уже все помылись!» Я пошла. Я пошла, лампа была. Я как открыла дверь, помню, фуфаечка на мне наброшена. Поставила эту лампу. Вот так скамеечка (вот можешь ты представить, я еще молодая была), и как будто лежит ребеночек. Точно ребенок лежит, кажется мне. Я тогда так испугалась! Темно, а я с лампой пришла… Пришла я домой: «Мама, я боюсь мыться, мне кажется, что на скамейке ребеночек»[822]. В рассказе подчеркивается обыденность происходящей в бане ночной жизни. Согласно правилу зеркальности иного мира, ночь в человеческом понимании – это день для иномирных представителей.

Но в исключительных случаях, если пойти в баню очень поздно и нарушить уединение хозяйки, то она может и убить посетителя вне зависимости от его пола. «Одна женщина пошла поздно, там в бане ее и разорвала… Рассказывали такое, дак. Правда это, хозяйка бани разорвет!»[823].

Рассказывали, что к припозднившимся посетителям бани могут прийти сразу две старухи. Одна из них будет прибавлять пар, бросая воду на каменку. А вторая со злостью будет парить человека до тех пор, пока он полностью не угорит[824].

Во многих мифологических рассказах хозяйка бани насылает болезни на человека, если тот нарушил какие-либо табу. Она охраняет границы банного пространства, это одна из основных ее функций.

В одной из быличек рассказчица говорит, что однажды после бани у нее на ноге образовались водянистые волдыри: «Вода все сочится из них, уже два больших отверстия появилось в ноге». Наконец, ей дали направление в Петрозаводск на операцию: «ногу отрезать». Мать ей говорит: «Наташенька, не подумала ли ты чего [плохого – И.Л.]?» И тут рассказчица вспомнила, что она мылась в бане, стоя на коленках, поскользнулась и «в шутку выругалась матом: «Глянь-ка, ты черт!» Вот от этого нога и заболела. После того, как она сходила просить прощения у хозяев, к ней во сне пришла сама хозяйка бани. Это была старуха в черных одеждах с седой головой. Она растолкала ее в кровати и говорит: «Иди, вымой ногу, нога грязная!» И только после этого женщина пошла на поправку[825].

Седовласость в данном случае подчеркивает, что хозяйка бани является носительницей многовековой мудрости первопредков. А черные одежды можно трактовать как акцент на негативном отношении духов к проступкам человека, нарушившего запреты. Нарушение вербальных границ (мат) привело к болезни. Таким образом, духовная и материальная сферы взаимосвязаны: употребление обсценной лексики навлекает реальный недуг в ноге.

В другой быличке рассказчица говорит: «Нога заболела, сначала немного, потом больше и больше, не могу ни вытянуть ногу, ни наступить». Мать велела ей «прощения попросить у хозяев и хозяек бани». После выполненного ритуала «вижу во сне: как будто бы приходит женщина. А я узнала – это старуха из поселка: черная юбка надета, на подоле юбки две белые каемки[826]. А сама думаю: кто это к нам пришел, если у нас двери заперты. И пришла, рядом с моей койкой села и говорит мне: «Ты меня чуть не обожгла! Если бы обожгла, попомнила бы!» И правда, вода была горячая! А холодная вода у меня не была принесена. Той водой помылась. А потом как проснулась ночью, думаю: правда, это была хозяйка бани!»[827]

Иногда духи-хозяева бани предстают перед человеком в виде моющегося привидения[828]. Порой это просто какое-то непонятное существо. В одной из быличек рассказывается, как человек пошел поздно в баню, и вдруг из-за печки поднялось какое-то большое существо suuri hahmo и произнесло: «Пришел сюда беспокоить!»[829]

В другой быличке мать рассказчицы увидела в каменке улыбающуюся голову. «Отец сам дом строил. А раньше ведь кирпича не было, и ничего не было, надо было кирпичи самому делать…Маме надо было идти в час ночи в баню кирпичи эти делать. И вот когда она пришла ночью с фонариком и стала кирпичи делать, в бане… И вдруг с печки упал камень. Ну вот. И мама на это внимания не обратила, а потом решила посмотреть: вроде как из печки камень упал. Ну, камень бросили. Она как посмотрела, она там голову заметила. Она говорила: “Вот перед Господом Богом, что там была голова. Улыбалась и на меня смотрела, – говорит. – И я тогда не то что фонарик, а помчалась домой! И больше ночью я не ходила!”. Говорили, что хозяева бани есть»[830]. В этом рассказе подчеркивается, что, несмотря на то, что девушка сама нарушила временные границы и сильно испугалась показавшегося ей духа бани, он к ней расположен был весьма благосклонно. Не случайно он ей улыбался и прежде, чем показаться, стремился стуком бросаемых камней предупредить об опасности и нарушенном запрете.