Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

Лечили в бане и ячмень koiran nänni (букв.: собачий сосок), гнойное воспаление сальных желез века. В одном из фольклорных текстов рассказывается, что однажды у Мартти образовался такой большой ячмень, что даже глаз не закрывался. Для этого, как говорит рассказчица, «зимой баню натопили в доме», используя при этом ольховые ветки. Принесли ольховый веник, который часто использовался в лечебной бане. Знахарка принесла из реки воды, «заплатив за нее деньги». Чаще всего эту болезнь лечили, видимо, в обычной бане. Да и в данном случае, возможно, под «баней в доме» подразумевается просто баня, принадлежащая данному дому, своя приусадебная баня. Поэтому рассказчица говорит, что знахарка трижды открывала банную дверь не руками, а ножом и произносила заговор, подчеркивая мощь своей магии и собственное всесилие:

Mie tulen tähä kylyhyn,
Soamme sammalhuonehesen,
Miekalla oven avasin,
Säkehellä säilähytin,
Miull’ on suussa suuret voimat,
Vatsass’ on varat väkevät,
Rikkehiä riisumahan,
Katehia koatamahan,
Vihollista voittamahan.

Я захожу в эту баню,
В моховое строеньице,
Мечом дверь открываю,
Огненным распахиваю.
У меня во рту огромные силы,
В животе сильные обереги,
Чтобы сор развеивать,
Сглаз уничтожать,
Ненависть побеждать.

Она вводила в баню больного. Подчеркивается, что из бани выходить нельзя было, пока она не разрешит. Знахарка начинала хлестать больного ольховым веником и произносить лечебный заговор. Рассказчица при этом отметила, что знахарка все делала, призвав на помощь духов, то есть «их силой»: «Haltian voimall roaetaa». Заговор, как множество архаичных наиболее полных вариантов, начинается с мотива происхождения болезни. В данном случае это «Происхождение собаки Koiran synty». Это связано с карельским названием болезни. Если русские уподобили внешний вид глазного нарыва ячменному зерну, то карелы увидели в нем собачий сосок.

Louhi, Pohjolan emäntä,
Perin tuulehen makasi,
Tuuli teki tiineheksi,
Vaivasen vatsan kerällä.
Mitä, konna, kohussa kanto?
Koirija kohussa kanto.

Лоухи, хозяйка Похъелы,
Спала задом на ветре,
От ветра забеременела,
Понесла в больном животе.
Что подлая жаба в животе понесла?
Собак в животе понесла.

Далее знахарка, стремясь напугать болезнь и продемонстрировать свою силу, говорит, что у нее есть «черная собака с шерстью цвета горячего железа», которая «съела сотню мужчин, тысячу мужей». Знахарка грозит скормить болезнь этой собаке: «Vielä sille siunki syötän!», если недуг не уйдет добровольно. Затем в заговоре подробно описывается та мифическая расположенная на горе страна севера Похъела, куда изгоняется болезнь и откуда она родом. Сама болезнь представлена в виде «голодного мужчины», которого на родине ждет прекрасное угощение из «безкостного мяса, безголовой рыбы luuttomoa lihoa, peättomeä kaloa», приготовленное многочисленными плачущими родственниками. В качестве проводника знахарка обещает дать огромную серую лошадь хозяина Хийси, «большую и мясистую suuren ja lihavan», на спине которой помещается целая ламба. Она грозится привязать болезнь к лошади «шелковыми лентами», на ноги надеть лыжи Хийси, а в руки дать «ольховые палки Лемпо», чтобы конь отвез недуг в земли Хийси и Лемпо. Лошадь в мифологиях многих народов выступает в качестве проводника в иной мир духов, который в данном случае располагается на горе и на севере, локусах, типичных для проживания различных карельских хозяев и божеств. Не менее часто в качестве иномирных локусов указывается и остров, болото, другой берег реки, подземное царство. Хийси и Лемпо – это мифологические существа, прошедшие в течение многих веков процесс постепенной трансформации от образа позитивных божеств до злобной, враждебной человеку нечистой силы[711].

Произнеся заговор, знахарка мыла больного речной водой, а ее остатки уносила туда же, откуда ее взяла. В том же месте она топила веник, предварительно развязав его[712].