Читаем Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799 полностью

Полагаю, ты ожидаешь, что я буду говорить о своих земных делах. Я не забыл Пэнтон-стрит. С тех пор, как я получил твое письмо, я ежедневно думаю о тех делах. Я ничего не решил. Свято пообещай мне, что в следующем письме не откроешь и трети того, что я скажу о скучных денежных делах, человеку с Пэнтон-стрит. В своем следующем письме я откроюсь до конца касаемо этого предмета, однако скажу, что в любом случае, ты не станешь пострадавшим от ДжХ.

В этом апреле я встретился с генералом Бойером на острове Тортола. Выяснилось, что он знает тебя. Из беседы с ним я понял, что капитан Х. рассказал ему слишком много о моих финансовых делах. Генерал Бойер сказал, что ему стоит навестить твой дом. Я опасаюсь, он будет говорить обо мне то, что не является совершенной правдой.

С уважением к нашей матери, я думаю послать ей несколько вещей, но, будучи не в силах сосредоточиться на способе как именно, оставлю это до заключительной части письма, в которой напишу тебе, где она их получит. Бедная, она должно быть уже совсем одряхлела. Какое удовольствие я получу от прогулки по полям у старого дома. От скитаний у Дарвила. У Жженой Меди. На Вересковой пустоши. И в прочих местах нашего прихода, с которыми и ты, и я были так хорошо знакомы тридцать лет назад. Если я еще раз вернусь в Уигмор, то приеду в деревню в полночь и на рассвете приду на церковный двор. Надгробия, возможно, расскажут мне, что сталось с прежними друзьями. Таким образом, я не потревожу ничьих ушей, расспрашивая о тех, кто давным-давно оставил наш мир. В Уигморе уже, наверное, сменилось поколение.

Должно быть, херефордширские леди нанесли бы тебе приятный, но разорительный визит. Мне следовало бы, если б выпал случай, повидать их под куполом собора святого Павла или в Вестминстерском аббатстве. Я бы очень хотел увидеть обеих миссис Прайс: из Олтона и из Уигмора.

Наш корабль стоял на починке в Английской гавани острова Антигуа с двадцать пятого декабря по третье марта; все это время я жил в Губернаторском доме на берегу. Три дня я провел верхом, объехав весь остров и посетив почти каждое поместье на нем.

Я готовлю это письмо с намерением послать его королевским кораблем, который уйдет с сопровождением в Англию двадцать седьмого числа этого месяца. Именно эту часть я пишу двадцать второго июня неподалеку от Сен-Бартелеми. Сегодня я поднимался на борт английского корабля, чтобы купить на нем живых овец. Была сильная качка, и, когда я садился в лодку, стоило мне разжать руки, как она накренилась, и я упал за борт. Наш экипаж лодки помог мне забраться в нее, однако пока они это делали, то почти стянули с моего зада штаны из нанки.

В среднем, наши убытки три к одному: если считать людей, которые вернулись в Англию, против тех, кто приехал в эту жаркую страну…

Пропущено несколько страниц

[1] Напиток из красного вина с сахаром

Письмо к матери, 28 августа 1799

Моей матери

«Чайка» у Парамарибо на берегу реки Суринам, Южная Америка, 28 августа 1799 года

Дорогая матушка,

Хотя прошло несколько месяцев с тех пор, как я послал вам письмо, но в это время я часто писал вашим детям в Лондон и просил их сообщать вам о моем бытье.

В июне я просил моего агента в Лондоне передать вашему сыну Джону пять гиней для вас, которые, вы надеюсь, сейчас уже получили.

В мае я получил в Вест-Индии письмо от моего брата Уильяма, в котором он говорит, что вы в порядке, и это доставило мне превеликую и истинную радость. Я совершенно уверен, что покину эту часть света и отправлюсь в Англию примерно в следующем мае; поэтому вполне вероятно, что я почувствую сердечное облегчение, увидев вас в Уигморе в течении этого года, несмотря на большое расстояние между нами. Даст Господь, что вы останетесь живы и здоровы до этого часа.

Я шлю это письмо с королевским кораблем, который идет в Англию с вестью, что мы завоевали здешнее поселение и забрали его у голландцев. И это весьма ценная добыча. Его взяли восемь военных кораблей и 1400 солдат. Голландские солдаты не стали драться, и голландские моряки покинули свои военные корабли, как только мы вошли в реку. Мы захватили здесь напитков и товаров, примерно на 200000 фунтов стерлингов. Все они будут поделены между морскими и сухопутными силами, которые присутствовали при захвате, среди которых и я имел честь быть.

В этой стране очень жарко: настолько, что стоило бы мне на полчаса подставить лицо солнцу, то оно так сожжет кожу, что невозможно будет выдержать бритье. Однако почва здесь такая же плодородная, как самая лучшая в Херефордшире, поскольку скота так много, что он дичает и убегает в лес, и его часто убивают ради шкур. Труп оставляют гнить, а шкуру снимают; когда она высохнет, ее наполняют хлопком, кофе, провизией и многими прочими вещами.

Берега этой реки очень красивы, но ее воды кишмя кишат крокодилами и аллигаторами, что делает купание совершенно невозможным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное