Карл Маркс. История жизни

Маркс отнесся, конечно, с едкой насмешкой к этой «войне мышей и лягушек», главари которой были ему оба одинаково противны по общему своему образу мыслей. Попытки Руге «управлять разумом событий» в 1848 г. «Новая рейнская газета» критиковала с особым искусством и увлечением, выступая при этом и с тяжелой артиллерией против «Арнольда Винкельрида Руге», «мыслителя из Померании», сочинения которого — «сточный желоб», куда «стекаются вся нечисть фразеологии и все противоречия немецкой демократии». Но при всей своей политической спутанности Руге все же был совсем другого рода человек, чем Кинкель; последний, бежав из шпандауской тюрьмы в Лондон, пытался разыгрывать там светского льва «то в кабаке, то в салоне», как про него острил Фрейлиграт. Для Маркса он представлял, однако, в то время особый интерес, ввиду того, что в компанию с Кинкелем вошел Виллих, затеяв высшего рода мошенническую проделку — устройство новой революции на акциях. 14 сентября Кинкель высадился в Нью-Йорке, и миссия его заключалась в том, чтобы заручиться содействием эмигрантов, пользующихся почетом, и выставить их поручителями для немецкого национального займа «в два миллиона долларов, на организацию предстоящей республиканской революции», а также для сбора предварительного фонда в 20 000 талеров. Правда, первый, кому пришла в голову гениальная мысль переправиться через океан с кошельком для сбора денег на революцию, был Кошут. Но в более скромных размерах Кинкель проделывал это с таким же усердием и бесцеремонностью; учитель, а потом ученик проповедовали в северных штатах против, а в южных штатах за рабство.

В противоположность такому шутовству Маркс завязал серьезные отношения с Новым Светом. Ввиду все возраставшей нужды — «почти немыслимо продолжать жить, как теперь», — писал он 31 июля Энгельсу, — Маркс задумал издавать вместе с Вильгельмом Вольфом литографированную «Корреспонденцию» для американских газет; но несколько дней спустя он получил предложение постоянного сотрудничества от «Нью-йоркской трибуны», самой распространенной североамериканской газеты. Приглашение исходило от редактора газеты Дана, которого он знал в Кёльне. Маркс не владел еще в то время в достаточной степени английским языком, чтобы писать на нем, и вначале ему помогал Энгельс, который написал ряд статей о немецкой революции и контрреволюции. Марксу же вскоре после того удалось издать в Америке одно свое сочинение на немецком языке.

Восемнадцатое брюмера

Иосиф Вейдемейер, старый брюссельский друг Маркса, мужественно боролся в революционные годы на редакторском посту одной демократической газеты во Франкфурте-на-Майне. Но обнаглевшая контрреволюция закрыла газету, а после того, как полиция обнаружила существование Союза коммунистов, к числу самых ревностных членов которого принадлежал Вейдемейер, ему пришлось скрываться от гнавшихся за ним ищеек.

Сначала он укрылся в «тихом кабачке в Саксенгаузене»; он думал переждать там бурю и тем временем написать популярную политическую экономию для народа, но атмосфера становилась все более удушливой, и «кой черт вынесет нескончаемое скитание и укрывательство». У него была жена и двое маленьких детей, и он не мог надеяться, что пробьется с семьей в Швейцарии или Лондоне; поэтому он решил эмигрировать в Америку.

Марксу и Энгельсу очень не хотелось утратить верного сотрудника. Маркс всячески напрягал мозг, измышляя — но совершенно тщетно — планы, как бы доставить Вейдемейеру место инженера, железнодорожного служащего или что-нибудь в таком роде: «Стоит тебе попасть за океан, и как поручиться, что ты не затеряешься для нас где-нибудь на дальнем западе? А у нас так мало сил, и мы должны чрезвычайно беречь наши таланты». Но уж если Вейдемейеру необходимо было уехать, то все же была и некоторая выгода в том, чтобы иметь толкового представителя коммунистических интересов в столице Нового Света. «Нам именно недоставало в Нью-Йорке такого деловитого человека, как он, и в конце концов Нью-Йорк не на краю света, а относительно Вейдемейера мы можем быть уверены, что в нужную минуту он будет у нас сейчас же под рукой». Так рассуждал Энгельс. Они поэтому дали свое согласие и благословение Вейдемейеру; он выехал 29 сентября из Гавра и после бурного переезда, длившегося около 40 дней, прибыл в Нью-Йорк.