Карл Маркс. История жизни

И тут было плохим утешением то, что они сами себя резали по живому месту. В английских, в особенности в ирландских, секциях и даже в самом федеральном совете они натолкнулись на сильное противодействие. Они совершили нечто вроде государственного переворота, издав воззвание ко всем членам и секциям Интернационала, в котором заявляли, что Британский федеральный совет настолько объят распрями, что общая работа там стала невозможной. Они требовали созыва конгресса, который бы решил, насколько действительны постановления, принятые в Гааге; эти постановления воззвание истолковывало в том смысле, будто они не столько признавали обязательной политическую деятельность — с этим было согласно и большинство, — сколько требовали от всякой федерации, чтобы она в точности следовала в своей стране политике, предписанной ей генеральным советом. Меньшинство немедленно противопоставило этой травле из-за угла свое воззвание, по-видимому составленное Энгельсом, в котором протестовало против предполагаемого конгресса, как незаконного. Но все же этот конгресс состоялся 26 января 1873 г. Большинство секций стояло за созыв его, и оно только и было представлено на нем.

Хэльс открыл этот конгресс тяжкими обвинениями против прежнего генерального совета и против гаагского конгресса, причем Эккариус и Юнг горячо поддержали Хэльса. Конгресс единогласно высказался против гаагских постановлений и отказался признать генеральный совет в Нью-Йорке. Он постановил созвать новый международный конгресс, как только федерации Интернационала в большинстве своем созовут его. Этим свершился раскол британской федерации; обломки ее уже оказались бессильными принять энергичное участие в выборах 1874 г., которые низвергли министерство Гладстона, в значительной степени благодаря выступлению тред-юнионов: они выставили ряд кандидатур и в первый раз провели двух своих членов в парламент.

Так сказать, свидетельством о смерти Интернационала был шестой конгресс его, созванный в Женеве 8 сентября генеральным советом в Нью-Йорке. В то время как бакунинский конгресс, собравшийся уже 1 сентября тоже в Женеве, насчитывал все-таки двух английских делегатов (Хэльса и Эккариуса), по пяти бельгийских, французских и испанских делегатов, четыре итальянских, одного голландского и шесть делегатов из Юры, марксистский конгресс состоял почти исключительно из швейцарцев, и притом в большинстве своем проживавших в Женеве. Даже генеральный совет не смог прислать ни одного делегата; точно так же не было на конгрессе англичан, французов, бельгийцев, испанцев, итальянцев; присутствовал только один германец и один австриец. Из всех менее чем тридцати делегатов конгресса старик Беккер похвалялся, что тринадцать он достал из-под земли, чтобы придать некоторый вес конгрессу количеством собравшихся членов и обеспечить большинство правому направлению. Конечно, Маркс не поддался этому самообману; он честно признал «провал» конгресса и предложил генеральному совету отодвинуть на время на второй план формальную организацию Интернационала, но по возможности не выпускать из рук центральный пункт в Нью-Йорке, для того чтобы идиоты и авантюристы не имели возможности захватить руководство Интернационалом и скомпрометировать дело. Ход событий и неизбежное развитие и сплетение их сами собой восстановят Интернационал в улучшенной форме.

Это было самым мудрым и самым достойным решением при тогдашних обстоятельствах; но, к сожалению, оно было ослаблено последним ударом, который Маркс и Энгельс хотели нанести Бакунину. Гаагский конгресс поручил комиссии пяти, внесшей предложение об исключении Бакунина, опубликовать результаты ее расследования; но комиссия не выполнила этого поручения, может быть, потому действительно, что члены ее «рассеялись по различным странам», или же потому, что ее авторитет оказался очень слабым, так как один из ее членов признал Бакунина невинным, а другой был к этому времени разоблачен как агент полиции. Вместо первоначальной комиссии задачу ее взяла на себя протокольная комиссия гаагского конгресса (Дюпон, Энгельс, Франкель, Ле-Муси, Маркс, Сералье); за несколько недель до женевского конгресса она издала меморандум под заглавием «Союз социалистической демократии и интернациональная рабочая ассоциация». Этот меморандум был составлен Энгельсом и Лафаргом; Маркс принял участие только в редактировании нескольких заключительных страниц, но, конечно, был не менее ответствен за него, чем непосредственные составители.

Критический разбор правильности или неправильности отдельных подробностей брошюры о союзе, как ее называли, потребовал бы по крайней мере такого же объема в десять печатных листов, как и сама брошюра. Не будет, однако, большой потерей, если воздержаться от этого разбора. В подобной борьбе перепалка идет с обеих сторон, и бакунисты в своих нападках против марксистов тоже не стеснялись и не имели права потом жаловаться, что с ними обходились сурово и даже иногда несправедливо.