Карл Маркс. История жизни

Полное восстановление здоровья было бы, конечно, возможно только при том условии, если бы Маркс разрешил себе полный отдых, который вполне заслужил под шестьдесят лет, после всех своих трудов и жертв. Но об этом не было и речи. Он с огненным рвением снова принялся за работу, чтобы закончить свой главный научный труд, а область его подготовительных работ тем временем значительно расширялась. «У человека, который проверяет каждый предмет с точки зрения его исторического происхождения и его предпосылок, — говорил об этом Энгельс, — из одного вопроса возникает, конечно, целый ряд новых вопросов. Первобытная история, агрономия, русские и американские поземельные отношения, теология и т. д. — все это Маркс основательно прошел, чтобы разработать главу о поземельной ренте в небывалой до того полноте. Кроме всех германских и романских языков, на которых он свободно читал, он изучил также древнеславянский, русский и сербский языки». И это составляло работу одной лишь половины дня. Хотя Маркс и отошел от публичной агитации, но все же не прекратил своей деятельности в европейском и американском рабочем движении. Он состоял в переписке почти со всеми руководителями этого движения в различных странах, и они обращались к нему за советом во всех важных случаях. Он становился все более и более общим советником по спорным вопросам пролетариата; к нему охотнее всего обращались, и он был всегда готов дать нужный совет.

Либкнехт весьма привлекательно изобразил Маркса пятидесятых годов; и столь же привлекательным рисовал его в семидесятых годах Лафарг. Он говорил, что нужны были большие физические силы, чтобы вынести необычный образ жизни его тестя и его изнуряющую умственную работу. «Он действительно сильный человек, роста выше среднего, широкоплечий, с хорошо развитой грудью, пропорциональными членами тела, хотя позвоночный столб был относительно длиннее ног, как это часто бывает у евреев». И не только у евреев: Гёте был такого же сложения; он тоже принадлежал к «сидячим великанам», как называют в народе людей, которые, благодаря сравнительно большой длине позвоночного столба, кажутся в сидячем положении больше своего действительного роста.

Если бы Маркс больше занимался гимнастикой в молодости, он, по мнению Лафарга, сделался бы чрезвычайно сильным человеком. Но единственным физическим упражнением, которому он предавался с неизменной правильностью, была ходьба. Он ходил часами, беседуя, или подымался на холмы, не испытывая ни малейшей усталости. Но и эту способность он обычно проявлял только в том, что ходил по своему рабочему кабинету от двери до окна, приводя в порядок свои мысли; на ковре, лежавшем в его комнате, от этих хождений сохранилась протертая полоска, напоминающая тропинку на лугу.

Несмотря на то что он поздно ложился, Маркс всегда вставал между восемью и девятью часами, пил черный кофе, прочитывал газеты и отправлялся в кабинет, где засиживался до полуночи, делая перерывы в работе только в часы еды, или, в хорошую погоду, под вечер для прогулки; днем он час или два спал у себя на диване. Во время работы Маркс часто настолько увлекался, что забывал об обеде. Желудок его тяжело расплачивался за колоссальную мозговую работу. Маркс ел очень мало и страдал отсутствием аппетита, против чего он боролся употреблением очень соленых блюд, ветчины, копченой рыбы, икры и пикулей. При плохой еде он также мало пил, хотя никогда не был апостолом воздержания и, как уроженец рейнской провинции, умел ценить доброе вино. Но он зато был страстным курильщиком и сильно истреблял спички; он говорил как-то, что «Капитал» не сможет оплатить ему того, что стоили одни сигары, которые он выкурил, пока писал его. Так как в долгие годы бедности ему приходилось довольствоваться очень плохим табаком, то курение крайне вредно отзывалось на его здоровье, и врач не раз запрещал ему курить.

Духовное отдохновение Маркс находил в изящной литературе. Она была для него утешительницей в течение всей его жизни. Он обладал в этой области весьма широкими познаниями, но никогда не выставлял это напоказ. В его работах очень мало следов его литературной начитанности, за единственным исключением полемической брошюры против Фохта, где он использовал для своих художественных целей весьма много цитат из всей европейской литературы. Подобно тому как его собственный главный труд отражает в себе целую эпоху, и литературными любимцами Маркса были великие мировые поэты, о творениях которых можно сказать то же самое: Эсхил и Гомер, Данте и Шекспир, Сервантес и Гёте. Эсхила, по словам Лафарга, он перечитывал ежегодно в оригинале; своим древним грекам он всегда оставался верен и готов был изгнать бичом из храма те жалкие торгашеские души, которые хотели восстановить рабочих против античной культуры.