…Зимой должен быть закончен третий том, чтобы ближайшей весной можно было разделаться со всем этим опусом (31/251).
Вот нам аутентичное свидетельство о принципиально возможных сроках завершения «Капитала». «Третий том» в то время означал «историко-литературную часть», так как материал нынешних тт. II и III предполагалось уместить во «втором томе».
То же самое писал Маркс несколькими днями раньше в Дармштадт, Людвигу Бюхнеру (известному в будущем «вульгарному материалисту»). Не будучи знаком с адресатом лично, Маркс просит связать его с «подходящим лицом» во Франции на предмет французского перевода «Капитала»:
Так как я должен за лето подготовить к печати второй том, а за зиму – третий, заключительный, то у меня нет времени взяться самому за обработку книги для французского читателя (31/456).
Сугубую поспешность осчастливить Францию «Капиталом» автор названной книги и цитируемого письма объясняет «чрезвычайной важностью освободить французов от ложных воззрений», прямо называя имя Прудона (31/456).
Осталось свидетельство того, что Маркс заглядывал в свои рукописи в августе 1867 г. Из письма к Энгельсу от 24 августа:
В связи с последней частью второй книги (
За пять лет до того Маркс спрашивал друга вот о чем: не выступает ли амортизационный фонд – в промежуточный период до полного износа оборудования – как фонд накопления?
В одном из писем ты несколько поверхностно возражал против этого…
Было дело 9 сентября 1862 г. Тогда Энгельс (резонно) указал Марксу: «Думаю, ты на ложном пути». Маркс, как следовало из его вопроса, представлял себе дело так, что фонд амортизации лежит себе потихоньку в течение всего периода износа капитала… Мало того, по его представлению, весь основной капитал страны изнашивался и обновлялся
…Ты, как фабрикант, должен знать, что вы делаете с деньгами, выступающими для возмещения основного капитала до того времени, когда его необходимо заменить in natura. И ты должен ответить мне на этот вопрос (без теории,
Во всяком случае, пока не ответишь, не можешь упрекать, что это
Теперь, когда Энгельс держит в руках корректурные листы I тома «Капитала», он не дерзает возражать другу, который на глазах превращается в великого экономиста эпохи. Энгельс не отвечает прямо на вопрос, но посылает Марксу длиннейшие и довольно сложные расчетные таблицы начисления амортизации и списания основного капитала, добавляя:
Надеюсь, расчет № 2 будет тебе достаточно ясен, в противном случае напиши… (31/281).
Маркс отвечает:
Оба твои письма получил. Благодарю (31/283).
И все. Понял ли он эти расчеты? Судя по совсем не профессиональному вопросу, вряд ли. Так или иначе, он был удовлетворен, ибо никаких вопросов больше по поводу данной проблемы не возникало. Как и возражений со стороны Энгельса по поводу каких-либо экономических вопросов вообще.
Мы не уверены, что в этот период Маркс интенсивно работал над продолжением. Было не до того, поскольку разыгрывалась оперетта «Заговор молчания» вокруг I тома.
Наряду с этим обычная текучка: Генеральный Совет, Либкнехт – Швейцер, всевозможные политические акции (воззвания, протесты, резолюции, митинги), в том числе в защиту ирландских террористов. Кроме всего, много хлопот принесло и много времени отняло приятное событие в доме Марксов: выдача Лауры замуж за Лафарга. Наконец, не столь приятные новые обострения фурункулеза (судя по письмам – весна 1868 г.) и другие кратковременные заболевания, а также иные причины потери трудоспособности, например жаркая погода (31/101).
Энгельс, увлеченный операцией «Капитал», тоже не торопит друга вплоть до 2 октября 1868 г.:
Теперь же принимайся за второй том! (31/138).
Не тут-то было! 7 октября Маркс пишет Н. Ф. Даниельсону в Петербург (отвечая на его предложение о переводе «Капитала» на русский язык):