Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу»

Что касается физического состояния, то за последние несколько недель оно улучшилось, на левом бедре есть несколько маленьких карбункулов, но незначительных. Лишь страшная бессонница совсем не дает мне покоя, но она скорее объясняется причинами психического порядка (31/231).

2 апреля Маркс сообщает еще о нескольких «карбункулах, последние остатки которых теперь отцветают». Мышьяка он не принимает, «так как от него тупеешь, а мне необходима была нормальная голова, по крайней мере, на то время, когда можно было писать». Но главное – сообщается об окончании книги! На будущей неделе автор лично направляется в Гамбург – к Мейснеру, – в связи с чем требуется энное количество фунтов (31/326).

В связи с приводимыми бесчисленными цитатами у иного читателя может возникнуть впечатление, будто Маркс был чрезмерно привержен к своим болячкам и вообще к своему физическому самочувствию. Может даже прийти на ум сходство с истерической женщиной.

Мы предостерегаем читателей от таких необоснованных умозаключений и сравнений. Справедливость требует признать, что великий революционер и прирожденный борец Карл Маркс не принимал всерьез физические недуги и приверженность к болезням высмеивал нещадным образом. Вот пример:

Для своей традиционной лени он нашел теперь удобный ему ложный предлог, будто в результате заключения в крепости он страдает тяжкой болезнью легких… (29/379).

Кто таков? Карл Маркс? Фридрих Энгельс? Нет, ни тот ни другой в крепости не сидел. Да и слова эти (в третьем лице) написал сам Карл Маркс в письме к самому Фридриху Энгельсу.

Это о Генрихе Бюргерсе. Верный друг и сторонник Маркса в 1848–1849 гг., член Союза коммунистов, член редколлегии «Новой Рейнской газеты», в 1850 г. – новоявленный (неожиданно для себя) руководитель новообразованного Кёльнского ЦК Союза коммунистов.

На кёльнском процессе коммунистов 1852 г. был приговорен к шести годам заключения в крепости и отбыл этот срок. Марксу не пришлось присутствовать на процессе (он как-то еще раньше умотал в Лондон), в связи с чем процесс тот занимает ничтожное место в марксистской истории борьбы за освобождение пролетариата, а знаем мы о нем в основном по Марксовым «Разоблачениям о кёльнском процессе коммунистов», где «разоблачается» больше всего группа Виллиха – Шаппера.

Не пришлось Марксу и навестить своих друзей в тюрьме – хотя бы ради того, чтобы увидеть условия заключения.

Вдобавок мы сомневаемся и в том, чтобы он имел желание лично освидетельствовать освободившегося Бюргерса, дабы установить, что этот каторжник – обычный симулянт.

В 1861 г., во время первой, после амнистии, поездки своей в Германию, Маркс побывал в Кёльне и повидался со многими старыми знакомыми, но «к дураку Бюргерсу не зашел» (30/134).

Однако теперь любой из наших читателей должен плюнуть в лицо тому, кто осмелится заявить, будто вождь пролетариата Карл Маркс преувеличивал значение болезней в жизни настоящего революционера. Болезнь на поверку может оказаться и «удобным ложным предлогом» чего-то не делать – не может быть, чтобы такое позволялось говорить без фактов только про бывших зэков.

Правда, Г. Бюргерс после освобождения отошел от Маркса и высказывался иногда, что Маркс завлек его на ложный путь коммунизма (31/417). В связи с этим Маркс называл его ренегатом. А про ренегатов, как известно, можно говорить все, что считаешь нужным, не заботясь о фактах.

Другой пример отношения Маркса к болезням:

Пипер, который был выписан из больницы здоровым, теперь из Богнора снова попал в немецкую больницу. На этот раз его лечат голодом. Так ему и надо! (29/319).

Вильгельм Пипер, еще один из бывших «марксид», состоял в Союзе коммунистов, после раскола – в группе Маркса, затем жил у него в доме, исполняя функции секретаря, но в середине 50-х не вынес такой жизни и ушел, найдя себе место учителя.

Стало быть, еще один «ренегат», поэтому – злорадство. Как можно судить по этим словам, с точки зрения Маркса, лечение голодом было тяжким наказанием.

Другое дело, верный друг и соратник, финансист-содержатель, стратегический единомышленник, короче – Фридрих Энгельс. Ведь могло же и с Энгельсом что-то случиться! Что это у нас все Маркс да Маркс?