Карлос Кастанеда, книги 1-3

— Но ты говорил, что видишь сокола прямо перед собой сейчас.

— Вижу.

— Что ты пытаешься сделать со мной?

— Я пытаюсь заставить тебя вспомнить.

— Что? Бога ради!

— Сокол, быстрый как свет, — сказал он, глядя мне в глаза.

Я почувствовал, что у меня остановилось сердце.

— Теперь взгляни на меня, — сказал он.

Но я не взглянул. Я слышал его голос как слабый звук. Ошеломляющее воспоминание захватило меня полностью. Белый сокол!

Все началось со вспышки гнева моего дедушки, когда он подсчитывал своих леггорнских кур. Они постоянно исчезали непонятным образом. Он лично организовал тщательное наблюдение, и после нескольких дней мы наконец увидели большую белую птицу, улетающую с молодой леггорнской курицей в когтях. Птица была быстрой и явно знала свою дорогу. Она вылетела откуда-то из-за деревьев, схватила курицу и полетела прочь. Все произошло так быстро, что мой дед едва успел заметить это. Но я заметил и разглядел, что это был сокол. Мой дед сказал, что это, должно быть, альбинос.

Мы начали войну против сокола-альбиноса, и дважды мне казалось, что я попал в него. Он даже выронил свою жертву, но улетел. Он был слишком быстр для меня. Он был также очень умен и никогда больше не прилетал охотиться на ферму деда.

Я бы забыл о нем, если бы мой дед не подначивал меня охотиться за этой птицей. В течение двух месяцев я преследовал сокола-альбиноса по всей долине, где жил. Я изучил его повадки и почти интуитивно определял маршруты его полета, но его скорость и внезапность его появления ставили меня в тупик. Я мог похвастаться, что каждый раз, когда мы встречались, я не давал ему схватить добычу, но убить его я никак не мог.

За два месяца, пока я вел эту странную войну против сокола-альбиноса, я Лишь однажды был рядом с ним. Я преследовал его весь день и устал. Я сел отдохнуть и заснул под высоким эвкалиптовым деревом. Внезапный крик сокола разбудил меня. Я открыл глаза, не сделав никакого другого движения, и увидел беловатую птицу, усевшуюся на самых высоких ветвях эвкалипта. Это был сокол-альбинос. Охота окончилась. Это должен был быть трудный выстрел. Я лежал на спине, а птица сидела ко мне спиной. Я использовал внезапный порыв ветра для того, чтобы скрыть шум, с которым я поднял свое длинное ружье 22-го калибра и прицелился. Я хотел подождать, пока птица-альбинос повернется или начнет взлетать, чтобы не промахнуться. Но птица оставалась неподвижной. Для того чтобы лучше прицелиться, мне нужно было передвинуться, а сокол был слишком быстрым, чтобы позволить мне это. Я подумал, что лучше всего будет не спешить, и в течение долгого мучительного времени выжидал. Возможно, что на меня повлияло длительное ожидание или дело было в пустынности места, где мы находились, но я неожиданно почувствовал, как озноб прошел по моей спине, и после этого я совершил беспрецедентный поступок — встал и ушел. Я даже не оглянулся, чтобы посмотреть, взлетела ли птица.

Я никогда не придавал особого значения своему последнему поступку в истории с соколом-альбиносом, и однако же было очень странно, что я не застрелил его. Я застрелил десятки соколов раньше. На ферме, где я вырос, охота на птиц и других животных была в порядке вещей.

Дон Хуан внимательно слушал, пока я рассказывал ему историю про сокола-альбиноса.

— Откуда ты узнал о белом соколе? — спросил я, закончив.

— Я видел его, — ответил он.

— Где?

— Прямо тут, перед тобой.

Я больше не был в настроении спорить.

— Что все это значит? — спросил я.

Он сказал, что белая птица была знаком и не стрелять в нее было единственно правильным поступком, который я мог совершить.

— Твоя смерть дала тебе маленькое предупреждение, — сказал он загадочным тоном. — Она всегда приходит как озноб.

— О чем ты говоришь? — спросил я нервно.

Он действительно расстроил мне нервы своим загадочным разговором.

— Ты многое знаешь о птицах, — сказал он. — Многих из них ты убил. Ты знаешь, как ждать. Ты терпеливо ждал часами. Я знаю это. Я вижу это.

Его слова вызвали во мне смятение. Я подумал, что больше всего меня раздражает его уверенность. Я не мог вынести его догматической убежденности относительно некоторых вещей в моей жизни, в которых я сам не был уверен. Я ушел в свое чувство отторжения и не видел, как он склонился надо мной, пока он не прошептал что-то мне буквально в самое ухо. Сначала я не понял, и он повторил это. Он сказал, чтобы я повернулся и взглянул на валун слева от меня. Он сказал, что там находится моя смерть, которая смотрит на меня, и если я повернусь в тот момент, когда он даст мне сигнал, то увижу ее.

Он сделал мне знак глазами. Я повернулся, и мне показалось, что я увидел мимолетное движение над камнем. Озноб пробежал по моему телу, мышцы живота непроизвольно сократились, и я испытал потрясение, спазмы. Через секунду я восстановил равновесие и объяснил себе ощущение мелькнувшей тени как оптическую иллюзию, вызванную поворотом головы.