Карлос Кастанеда, книги 1-3

— Смерть наш вечный компаньон, — сказал дон Хуан самым серьезным тоном. — Она всегда слева от нас на расстоянии вытянутой руки. Она наблюдала за тобой тогда, когда ты следил за белым соколом. Она шептала в твое ухо, и ты чувствовал ее дрожь так же, как ты почувствовал ее сегодня. Она наблюдала за тобой, и она всегда будет наблюдать, до того дня, когда она тебя коснется.

Он вытянул руку, слегка дотронулся до моего плеча и в то же время издал глубокий щелкающий звук языком. Эффект был ужасающим. Мне чуть не стало плохо с желудком.

— Ты тот мальчик, который преследовал дичь и терпеливо ждал, как ждет смерть. Ты хорошо знаешь, что смерть слева от нас, точно так же, как был слева от белого сокола.

Его слова имели странную силу, которая вызвала во мне непреодолимый ужас. Моей единственной защитой было решение записывать все, что он говорит.

— Как можно чувствовать себя таким важным, когда мы знаем, что смерть преследует нас? — спросил он.

У меня было чувство, что ответа от меня не требуется. Во всяком случае, я не мог ничего сказать. Новое настроение овладело мною.

— Когда ты неспокоен, — продолжал он, — следует повернуться налево и спросить совета у своей смерти. Невероятное количество мелочей свалится с тебя, если твоя смерть сделает тебе жест, или если ты заметишь ее отблеск, или если у тебя просто появится чувство, что твой компаньон здесь и ждет тебя.

Он опять наклонился вперед и прошептал в мое ухо, что если я внезапно повернусь влево по его сигналу, то вновь смогу увидеть свою смерть на валуне.

Его глаза дали мне почти неуловимый сигнал, но я не осмелился посмотреть.

Я сказал, что верю ему и что не стоит нажимать на этот вопрос в дальнейшем, потому что я боюсь. У него опять был один из приступов его раскатистого смеха.

Он ответил, что вопрос о нашей смерти никогда не разбирают достаточно глубоко. Но я возразил, что для меня бессмысленно думать о смерти, потому что такие мысли принесут только неудобство или страх.

— Ты полон всякой чуши! — воскликнул он. — Смерть единственный мудрый советчик, которого мы имеем. Когда бы ты ни чувствовал, как ты это чувствуешь обычно, что все идет не так, как надо, и что ты вот-вот пропадешь, повернись к своей смерти и спроси ее, так ли это? Твоя смерть скажет тебе, что ты ошибаешься, что в действительности ничто, кроме ее прикосновения, не имеет значения. Твоя смерть скажет тебе: «Я еще не коснулась тебя».

Он покачал головой и, казалось, ожидал моего ответа. Но у меня его не было. Мои мысли неслись наперегонки. Он нанес ужасающий удар моему самолюбию. Мелочность моего недовольства им была ужасающей в свете моей смерти.

У меня было такое чувство, что он полностью осознает перемену моего настроения. Он все повернул в свою пользу. Он улыбнулся и начал мурлыкать мексиканскую мелодию.

— Да, — мягко сказал он после долгой паузы. — Один из нас должен измениться, и быстро. Один из нас должен понять, что смерть — это охотник и что она всегда находится слева. Один из нас должен спросить совета у смерти и бросить проклятую мелочность, которая принадлежит людям, проводящим свою жизнь так, как будто смерть никогда не коснется их.

Мы сидели молча больше часа, затем пошли опять. Несколько часов мы блуждали среди пустынного чапараля. Я не спрашивал его, была ли у нас какая-либо цель; это не имело значения. Каким-то образом он заставил меня вновь испытать давно забытое чувство чистой радости от того, что просто движешься, не привязывая к этому никакой рассудочной цели.

Я захотел, чтобы он дал мне увидеть отблеск того, что я заметил на валуне.

— Дай мне увидеть эту тень снова, — сказал я.

— Ты имеешь в виду свою смерть, не так ли? — ответил он с оттенком иронии в голосе.

Какое-то время мне не хотелось повторять этого.

— Да, — наконец сказал я. — Дай мне увидеть мою смерть еще раз.

— Не сейчас, — сказал он. — Ты слишком твердый.

— Что-что?

Он начал смеяться, и по какой-то неизвестной причине его смех больше не казался угрожающим или зловещим, как раньше. Я не думаю, чтобы он стал другим с точки зрения высоты или громкости или его духа. Новым элементом было мое настроение. Перед лицом нависшей смерти мои страхи и мое раздражение были чепухой.

— Позволь мне тогда поговорить с растениями, — сказал я.

Он зарычал от смеха.

— Ты слишком хорош сейчас, — сказал он, смеясь. — Ты ударяешься из одной крайности в другую. Успокойся. Нет необходимости разговаривать с растениями, если ты не хочешь узнать их секреты. А для этого тебе требуется самое несгибаемое намерение. Поэтому не растрачивай своих добрых пожеланий. Точно так же нет нужды видеть свою смерть. Достаточно того, что ты чувствуешь ее присутствие вокруг себя.

5. Принятие ответственности

Воскресенье, 9 апреля 1961 года

Я приехал к дому дона Хуана ранним утром в воскресенье 9 апреля.

— Доброе утро, дон Хуан, — сказал я. — До чего я рад тебя видеть!

Он взглянул на меня и тихо рассмеялся. Он подошел к моей машине, когда я ее парковал, и держал дверь открытой, пока я собирал упаковки с продуктами, которые привез для него.