Карлос Кастанеда, книги 1-3

Он начал громко перечислять все те изменения личности, которые он мне рекомендовал. Я сказал, что все это очень серьезно рассмотрел и нашел, что я, пожалуй, не смогу их осуществить, потому что каждое из них идет вразрез с моими убеждениями. Он заметил, что просто рассматривать их недостаточно и то, что он мне сказал, было сказано не для забавы. Я опять стал настаивать, что хотя я и мало сделал в смысле приспособления моей личной жизни к его идеям, но я действительно хочу научиться использовать растения.

После долгого напряженного молчания я напрямик спросил его:

— Будешь ли ты учить меня о пейоте?

Он сказал, что одного моего намерения недостаточно и что узнать что-либо о пейоте — он впервые назвал его «Мескалито» — дело серьезное. Похоже, тема была исчерпана.

Однако в начале вечера он устроил для меня испытание. Он поставил передо мной задачу, не дав никаких ключей к ее решению: я должен был найти благоприятное место или пятно на участке перед дверью, где мы обычно садились поговорить, — пятно, где я, по его словам, должен был чувствовать себя счастливым и полным энергии. В течение ночи, пока я, катаясь по земле, пытался найти «пятно», я дважды замечал перемену окраски однообразно темного грязного пола на этом участке.

Задание меня утомило, и я заснул на том самом месте, где заметил перемену окраски. Утром дон Хуан разбудил меня и заявил, что мой опыт был удачным. Я не только нашел благоприятное место, которое искал, но я также нашел противоположное ему, враждебное или отрицательное пятно, и определил цвета, связанные с обоими.

Суббота, 21 июня 1961 года

Ранним утром мы отправились в пустынный чапараль. Пока мы шли, дон Хуан объяснял мне, что нахождение благоприятного или враждебного пятна было очень важной необходимостью для человека, находящегося в диком месте. Я хотел перевести разговор на тему пейота, но он просто отказался говорить об этом. Он предупредил, что об этом не должно быть никаких упоминаний до тех пор, пока он сам не поднимет эту тему.

Мы уселись отдохнуть в тени высоких кустов в районе, покрытом густыми зарослями. Пустынный чапараль вокруг нас еще не совсем высох. Был теплый день, и мухи совсем замучили меня, в то время как дона Хуана они, казалось, вовсе не беспокоили. Я думал, что он просто игнорирует их, пока не заметил, что они совсем не садятся на его лицо.

— Иногда бывает необходимо быстро найти благоприятное место на открытом пространстве, — продолжал дон Хуан, — или определить, не является ли место, где ты собираешься отдохнуть, плохим. Однажды мы сели отдохнуть возле холма, и ты стал очень сердитым и беспокойным. Это место было враждебным тебе. Малышка ворона предупредила тебя, помнишь?

Я вспомнил, что он предупреждал меня избегать этого места в будущем. Я вспомнил также, что рассердился на него из-за того, что он не позволил мне смеяться.

— Я думал, что ворона, которая пролетела над головой, была знаком для меня одного, — сказал он. — Я бы никак не заподозрил, что вороны дружественны и тебе.

— О чем ты?

— Ворона была знаком. Если бы ты знал о воронах, то избегал бы этого места как чумы. Однако вороны не всегда бывают под рукой, чтобы предупредить, и ты должен сам научиться находить место, подходящее для ночлега или отдыха.

После долгой паузы дон Хуан повернулся ко мне и сказал, что все, что нужно для того, чтобы найти подходящее для отдыха место, это скосить глаза. Он понимающе взглянул на меня и конфиденциальным тоном сказал, что я, должно быть, сделал именно это, когда катался по его двору, и поэтому смог найти два пятна и определить их окраску. Он дал понять, что его впечатлило мое достижение.

— Я в самом деле не знаю, что я сделал, — сказал я.

— Ты скосил глаза, — сказал он с ударением. — Это и есть техника. Ты, должно быть, сделал это, хотя и не помнишь.

Дон Хуан описал технику, совершенное овладение которой, как он сказал, требовало многолетней практики и которая состояла в том, чтобы заставить глаза видеть раздельно одно и то же изображение. Несовпадение изображений вызывало двойное восприятие мира. Это двойное восприятие, по словам дона Хуана, давало возможность судить о таких изменениях в окружающем, которые обычно не воспринимаются глазами.

Дон Хуан стал подбивать меня попробовать. Он заверил, что для зрения это не вредно, и сказал, что я должен начать смотреть короткими взглядами, почти уголками глаз. Он указал на большой куст и показал как. У меня возникло очень странное ощущение от невероятно быстрых взглядов, которые дон Хуан бросал на куст. Его глаза напоминали мне непоседливых зверьков, которые не могут сидеть спокойно.

Мы шли, наверное, час, в течение которого я старался не фокусировать свой взгляд ни на чем. Затем дон Хуан попросил меня начать разделять изображения, воспринимаемые каждым глазом. Еще через час у меня ужасно заболела голова, и я вынужден был остановиться.

— Как ты думаешь, можешь ли ты сам найти подходящее для нас место? — спросил он меня.