Карт-Бланш для Синей Бороды

– Мне угодно, – разрешил он, глядя на меня задумчиво, а потом взял за руку и повел к замку. – Пойдём, я хотел сделать это после, но раз уж зашёл разговор, проясним всё сейчас.

Через полчаса на первом этаже были собраны все слуги. Их набралось человек пятнадцать, и все они стояли навытяжку, а де Конмор проходил между ними, как полководец на смотре солдат.

– Отдай ключи, Барбетта, – велел граф, и женщина послушно отцепила от пояса связку ключей.

– С этого дня, – провозгласил де Конмор, потряхивая связкой, – всем в доме распоряжается госпожа графиня, она сама изъявила такое желание, я поддерживаю её в этом и требую от каждого неукоснительного ей подчинения. Ясно?

– Ясно, милорд! – хором ответили слуги.

Стоя в стороне, я отвернулась, пытаясь скрыть улыбку. В этом доме и вправду была военная дисциплина.

– Можете идти, – разрешил граф, и слуги разбежались быстро и бесшумно. – Теперь ты, – муж поманил меня пальцем. – Слушай внимательно, два раза я повторять не стану.

За час мы обошли весь замок, и граф показал и рассказал, какой ключ отпирает какую дверь. Он безошибочно помнил все жилые комнаты, кладовые, гостевые, и я старалась с первого раза запомнить всё, что он говорил. Наконец он вручил мне связку, и я приняла её с поклоном.

– Благодарю за доверие, милорд, – сказала я. – Постараюсь сделать вашу жизнь со мной приятной, насколько это будет в моих силах.

Он что-то проворчал, но что – я не разобрала.

– Есть ещё одно, Бланш, – помедлив, он снял с шеи толстую цепочку, прятавшуюся до этого под камзолом и рубашкой.

На цепочке висел ключ с затейливой бородкой.

– Я хочу, чтобы ты хранила этот ключ до моего возвращения, – сказал граф. – Не оставляй его ни на минуту, он очень важен.

– Что он отпирает? – полюбопытствовала я.

Вместо ответа он повел меня вверх по лестнице, почти под самую крышу. Мы миновали библиотеку, охотничью комнату, оружейную и остановились перед витражным окном-розой, застекленным лучшим хрустальным стеклом – толстым и многогранным, разбрасывавшим по стенам снопы солнечных искр.

– Посмотри, что ты видишь? – спросил граф, поворачивая меня лицом к стене.

Кладка здесь была старинной, из отлично обточенных серых камней, и сколько я ни вглядывалась в них, ничего особенного не замечала.

– Тогда потрогай, – граф взял мою руку и положил ладонью на стену.

– Это не камни, это дерево! – изумилась я.

– Здесь дверь, – подтвердил граф.

– Потайная дверь? Вы прячете здесь свои богатства? – я никогда раньше не видела потайных дверей, и искусство неизвестного мастера, который смог придать деревянным плашкам вид камня, привело меня в восторг.

– Что я прячу там – не твое дело, – тон графа тут же уменьшил мои восторги, – и я запрещаю тебе входить в эту комнату, что бы ни случилось. Ты поняла?

– Да. Но если вы не хотите, чтобы я туда заходила то почему не оставите ключ себе?

Он некоторое время молчал, плотно сжав губы, а потом сказал:

– Пусть хранится у тебя. Так будет лучше.

– Лучше для кого, милорд?

– Для меня, – ответил он коротко.

Я не решилась расспрашивать дальше, но муж, видимо, посчитав, что был со мной слишком резок, сказал уже мягче:

– Это важно для меня, просто прими на веру.

– Не волнуйтесь, я не подведу вас, милорд.

– Надеюсь на это, – он положил ключ на цепочке на мою ладонь и заставил сжать пальцы. – Но если нарушишь запрет, ты помнишь, что с тобой может произойти.

– Да, – опять ответила я.

– Я рад, что мы поняли друг друга, – сказал граф.

– И я рада, – сказала я, прежде чем он ушел, оставив меня у хрустального окна и дверей потаённой комнаты.

Цепочку я надела на шею и спрятала ключ на груди, под рубашкой.

Граф уехал на следующий же день, и обругал меня, когда я вышла проводить его.

– Зачем ты поднялась в такую рань? Иди, досыпай, – он уже готовился выйти на улицу, и Пепе почтительно помогал своему господину надеть плащ.

– Я приготовила вам кое-что в дорогу…

– Что приготовила? – спросил он, не скрывая раздражения. Он торопился, и я ему мешала.

– Две свежие рубашки и немного еды, – я протянула мягкую дорожную сумку и сундучок, в который ещё вчера положила галеты, вяленое мясо и сладкие сухари с ванилью из запасов Барбетты. – Вы не сказали, на сколько уезжаете…

Граф заметно смягчился:

– Пепе, возьми у нее всё и брось в карету.

Когда слуга взял у меня сумку и сундучок, и вышел, муж шагнул ко мне:

– Не стоило беспокойства, Бланш. Но всё равно спасибо, – он взял меня за подбородок и поцеловал, легко коснувшись своими губами моих губ.

Снаружи что-то стукнуло, и граф поспешил вон, набрасывая меховой капюшон, а я осталась стоять в грязной маленькой прихожей графского замка и только и смогла, что коснуться пальцами пылающих губ.

Де Конмор отсутствовал неделю. За это время Пепе приезжал пару раз, забегал в комнату графа, что-то брал там, и снова уезжал. В первый раз я не успела ничего приготовить, но во второй раз Пепе прихватил с собой новый сундучок, полный вкусной и сытной еды. С собой я дала слуге холодный пирог с рубленой курятиной, и пирог был приговорен уже в тот момент, когда Пепе уселся в открытые сани, запряженные двумя лошадьми.