Карт-Бланш для Синей Бороды

Только сейчас я разглядела странное существо – девушку лет шестнадцати, вольготно развалившуюся на полу у стола в обнимку с волкодавом. Грудки её явственно выделялись под жилеткой мужского покроя, но вместо юбки на девушке были мешковатые штаны. Да и неприбранные волосы, обрезанные чуть ниже плеч, бледное и злое лицо, напрочь лишенное миловидности – всё это больше пристало мальчишке.

– Кто это? – спросила я в замешательстве.

– Вамбри, заткнись, – сказал граф, досадливо морщась. – Веди себя уважительно, иначе получишь хорошего пинка. Я привез тебе шоколадные конфеты, как ты и просила.

– Грозись, а мне не страшно! – хохотнула она.

– Вамбри? – переспросила я, с изумлением разглядывая это существо. – Что за странное имя?

– Вообще, её зовут Гюнебрет, – сказал граф, снимая плащ и бросая его на руки Барбетте. – Но я зову ее Вамбри. Это моя дочь от первого брака.

– Дочь? – я была так изумлена, что не могла сказать ничего вразумительного.

– А как зовут твою новую жену, папочка? – спросила странная Вамбри, издевательски коверкая слова, стараясь говорить, как маленький ребенок.

– Её зовут Бланш, – ответил ей отец, стаскивая сапоги и бросая их тут же, возле стола. Сапоги он снимал без помощи рук – наступая носком на пятку, и было видно, что ему это привычно.

– Бланш… – повторила Вамбри, словно пробуя моё имя на вкус. – Это значит – белая? Какая же она белая? Она чёрная, как грач.

– Вамбри! – прикрикнул на нее граф, но она только засмеялась, вскочила и свистнула собаку, которая послушно потащилась за ней.

– Располагайтесь, леди Бланш, – сказала девица, кривляясь, – чувствуйте себя, как дома. Но если что – кладбище за тисовой рощей. Может, там вам будет удобнее?

– Вамбри! – граф грохнул кулаком по столу, но она уже умчалась вниз, заливаясь противным, пронзительным смехом.

Я осталась стоять посреди комнаты, не зная – снимать перчатки или лучше так и оставаться в них.

На помощь мне пришла Барбетта.

– Подождите, миледи, – сказала она, поудобнее перехватывая меховой плащ графа. – Сейчас я отнесу одежду милорда, а потом приду за вами и покажу вашу комнату.

– Благодарю… – прошептала я.

– Барбетта обо всём позаботится, – сказал граф. Он стоял босой, расстегивал пояс, чтобы освободиться от тяжести кинжала и кошелька, и сказал, явно думая о чем-то другом: – Надеюсь, тебе здесь понравится.

– Да, конечно, – прошептала я, думая, что понравиться здесь могло бы только последнему нищеброду, который до этого жил в шалаше из веток.

Замок Конмор ничем не походил на богатый и удобный для жилья графский дом. Комната, которую мне предоставили, располагалась в правом крыле на втором этаже, а комната графа – как сказала мне Барбетта – на третьем. Дочь графа занимала левое крыло второго этажа, слуги жили на первом этаже, рядом с кухней. Был еще четвертый этаж и верхние башни, но Барбетта объяснила, что они нежилые.

– Я застелила свежее бельё, миледи, – объясняла она, открывая ветхий полог над кроватью. – Не бойтесь, всё это выглядит ужасно, но клопов и тараканов у нас нет. И крыс тоже нет, только мыши.

– О, только мыши… – пробормотала я, – замечательно…

Спальня оказалась самым унылым местом, какое только можно было себе представить. Выцветшие гобелены на стенах, наглухо заколоченные рамы, законопаченные в щелях тряпками. Я стояла посредине комнаты, не зная, можно ли присесть на продавленные кресла с вышарканной обивкой. Подлокотники кресел явно водили знакомство с собачьими зубами. Да и сами собаки безбоязненно бегали по дому. Одна из такс даже заглянула в мою спальню, подозрительно принюхиваясь к моей дорожной сумке. Там у меня лежало надушенное бельё.

– Надеюсь, вам будет удобно, – поклонилась мне Барбетта, – я поставила ночную вазу в углу, чтобы вам не пришлось выходить ночью по нужде.

– Благодарю…

– Если что-то понадобится – зовите, – служанка ушла, а я сняла накидку, аккуратно уложив её на свой сундук, который уже перетащили сюда.

Я разобрала вещи, достав всё необходимое – платье, туфли, а остальное даже не стала доставать из сундука, потому что положить всё это было некуда.

Ужин мне подали в комнату – жареную салаку с мучным соусом и чай с вареньем. Сытно, но не слишком вкусно. А потом пришло время ложиться спать.

Несмотря на законопаченные щели, в комнате всё равно немилосердно дуло, и я совсем закоченела, пока разделась, умылась и забралась под одеяло. Укрывшись с головой, я свернулась клубочком, чтобы было теплее, согрелась и незаметно уснула.

Мне приснилось, будто у моей кровати извиваются три змеи – толщиной в руку, стоящие на хвостах. Они крутились волчком и колыхались волнами, высовывая противные раздвоенные языки. Где-то тихо играла волынка, и змеи то приникали к моей кровати, словно готовые напасть, то уходили в сторону в странном танце.

Я проснулась в липком поту, и подумала, что старуха Вильямина, всё же, напугала меня. Теплилась свечка, оплавившаяся почти до основания, и никаких змей не было и в помине. Но волынка…