Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

Но перейдем к делу. А заключается оно в том, что утром в моем университетском кабинете двое посетителей изложили мне проблему, с которой столкнулись. Точнее, излагала женщина, а мужчина, устроившись на стуле, с которого я снял кипы книг, чтобы освободить ему место, скромно слушал. И должен признаться, этот неразговорчивый моряк – хотя о его профессии я узнал несколько позже – был мне симпатичен; может, из-за его манеры слушать и не вмешиваться в разговор или из-за того, что он показался мне человеком пусть и неотесанным, но хорошим, с открытым прямым взглядом. Мне нравилась его манера теребить нос, когда что-то смущало его или сбивало с толку, нравилась и его застенчивая улыбка, и то, что был он в джинсах, теннисных туфлях и белой рубашке, под закатанными до локтя рукавами которой видны были сильные, крепкие руки. Про таких, как он, внутреннее чувство справедливо ли, нет ли, но говорит: на него можно положиться; и мне хочется рассказать эту историю именно потому, что он, оказавшись в самом центре событий, играл в ней немалую роль. В юности я тоже читал кое-какие книжки. Кроме того, я обычно прибегаю к изощренной вежливости – у каждого свои приемы – как к средству выразить глубочайшее презрение к своим ближним; и наука, которой я себя посвятил, есть всего лишь способ – впрочем, не хуже любого другого – держать в отдалении мир, населенный людьми, которые на самом деле приводят меня в бешенство и среди которых я сам, причем руководствуясь только своими симпатиями и антипатиями и отвергая всякую справедливость, произвожу отбор. Как сказал бы Кой, каждый устраивается как может. Так вот, по некоему странному побуждению – можете называть это солидарностью или сродством душ – я испытываю необходимость оправдать этого моряка, лишенного моря; такова причина, по которой я вам рассказываю его историю. В конце концов, изложить его приключения с Танжер Сото – все равно что применить проекцию Меркатора для описания мира: чтобы представить сферу на плоскости, в высоких широтах приходится искажать земную поверхность.

Итак, тем утром в моем кабинете Танжер Сото в самых общих чертах обрисовала мне свое дело, а потом сообщила, в чем, собственно, состоит проблема: а заключалась она в 37° 32' северной широты и 4° 51' восточной долготы по сферической карте Уррутии. В последней трети восемнадцатого века в этом месте затонул некий корабль; с учетом моих же собственных таблиц поправок эти координаты соответствуют нынешним 37° 32' северной широты и 1° 21' западной долготы. Вопрос моих посетителей заключался в следующем: правильно ли они учли поправки? Подумав немного, я ответил, что если таблицы были использованы правильно, то правильными должны были оказаться и их вычисления.

– И тем не менее, – сказала она, – корабля там нет.

Я посмотрел на нее с вполне понятным недоумением. В такого рода вопросах я не доверяю безапелляционным утверждениям и женщинам – не важно, красивым или дурнушкам, – которых почитают за больших умниц. Сколько я их перевидал в университетских аудиториях…

– Вы уверены? Я как-то не думал, что затонувший корабль криками оповещает о своем местонахождении.

– Само собой, нет. Но мы исследовали все, в том числе и на местности.

Значит, в воду вы все-таки сунулись, сделал я вывод. Я попытался занести эту пару в одну из разработанных мной категорий, но это было непросто. Археологи-любители, фанатичные историки, охотники за сокровищами. Сидя за своим столом, под репродукцией карты-итинерария Пейтингера – ее мне подарили студенты, когда я стал заведовать кафедрой, – я занялся пристальным изучением своих гостей. По виду женщина могла принадлежать к первым двум категориям, он – к третьей. Конечно, если вообще допустить, что у археологов-любителей, фанатичных историков и охотников за сокровищами имеются некие внешние отличия.

– Тогда не знаю, – ответил я ей. – Единственное и самое простое объяснение, которое приходит мне в голову, – ваши исходные данные неверны. Координаты не соответствуют действительным.

– Этого быть не может. – Она тряхнула головой, и ее асимметрично постриженные волосы коснулись подбородка. – Документальные обоснования очень точны. Тут возможна только чуть бо́льшая погрешность, а это означает, что нам придется расширить район поисков. Но перед этим нам хотелось бы исключить любые другие ошибки.

Меня позабавили ее интонации. Знающая, уверенная в себе, четкая дама.

– Например?

– Мы могли совершить ошибку, применяя ваши таблицы поправок… Я бы хотела попросить вас проверить наши расчеты.