Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

– Боюсь, вам придется проверить координаты по Уррутии. Или же, как вы и предполагали, расширить район поисков… После снятия последних координат судно могло некоторое время дрейфовать или даже идти своим ходом и только потом затонуло. Шторм?

– Бой, – ответила она сухо. – С корсаром.

Какая прелесть, подумал я, просто классический случай. Шансов у этой парочки практически никаких. Но на лице моем эти мысли не отразились.

– А раз так, – сказал я со всей серьезностью, – между тем моментом, когда определялись координаты, и временем, когда судно затонуло, могло произойти много разных событий… И вряд ли у них были все условия, чтобы спокойно взять высоту солнца и определить пеленги. Думаю, что вас это ставит в довольно трудное положение.

Все это они наверняка знали до того, как явиться ко мне, потому что слова мои явно не добавили им тревог. Кой только взглянул на нее, будто ждал реакции, но реакции не последовало. Танжер смотрела на меня, как смотрят на врача, который успел познакомить клиента лишь с первой половиной диагноза. Я разглядывал карту, надеясь, что мне что-нибудь придет в голову. Я был нем и недвижим, как инвалид на паперти, хотя с тем же успехом мог бы насвистывать пасодобли, или рисовать ногами, или придумать что-нибудь еще.

– Как я полагаю, сомнений в том, что были использованы именно карты Уррутии, не имеется, – предложил я новый ход. – Иначе возможны сильные расхождения с координатами, которые нам известны.

– Нет никаких сомнений, – сказала она, и я спросил себя: а испытывала ли эта замечательная дама хоть раз в своей жизни какие-нибудь сомнения? Она продолжила: – У нас есть сведения непосредственных участников событий.

– Вы уверены, что за исходный меридиан они принимали Кадис?

– Да, потому что никакой другой – Париж, Гринвич, Ферроль, Картахена – не дает совпадений с известным нам по описаниям местом гибели корабля. Это может быть только Кадис.

– Надеюсь, я могу быть уверен, что вы имеете в виду старый меридиан по Кадису. – Тут я подпустил свою фирменную улыбочку. – Вы, разумеется, не могли спутать его с меридианом Сан-Фернандо, что бывает гораздо чаще, чем представляется возможным.

– Разумеется, нет.

– Так… Кадис… – Я серьезно раздумывал. Потом сказал: – Я считаю вполне естественным, что вы рассказали мне только то, что сочли необходимым, – к этому я отношусь с пониманием. Я уважаю сложность вашего положения. – (Она выдержала мой взгляд с великолепным хладнокровием.) – И все-таки, быть может, вы сочтете возможным предоставить некоторые дополнительные данные о корабле.

– Это была андалусская бригантина. Шла курсом на северо-восток.

– Под испанским флагом?

– Да.

– Кто арматор?

Я видел, что женщина колеблется. И если бы она не ответила, я бы перестал задавать вопросы и просто-напросто раскланялся бы с ними, пустив в ход всю ту изощренную вежливость, о которой я упоминал выше. Нельзя же прийти и выпотрошить маэстро картографии, взамен предоставив ему лишь возможность полюбоваться на хорошенькое личико и никак не обнадежить почтенного ученого. Она не могла не прочесть эту мысль на моем лице, поскольку уже совсем было собралась что-то сказать. Но нужные слова произнес Кой, до сих пор молчавший:

– Это был корабль иезуитов.

Я смотрел на него с большим чувством. Хороший он был парень, этот моряк. Думаю, именно в это мгновение я и взял его сторону. Потом я взглянул на Танжер. Она кивнула с легкой, загадочной улыбкой, не то извиняясь, не то вступая со мной в сговор. Только красивой женщине хватает смелости улыбаться так в ту минуту, когда ты хочешь выставить ее за дверь.

– Иезуиты, – повторил я.

Потом два раза медленно кивнул, дегустируя полученную информацию. Это хорошо. И даже замечательно. Чтобы насладиться такими минутами, человек, наверное, и становится картографом. Выигрывая время, я внимательно вглядывался в карту, чувствуя на себе два нетерпеливых взгляда. Я отсчитал тридцать секунд.

– Приглашайте меня пообедать, – сказал я наконец. – Вероятно, я заработаю на бутылку хорошего вина и отличную еду.

Я отвел их в «Пекенья Таберна» – ресторан с мурсийской кухней, расположенный за аркой Сан-Хуан, возле реки. Я полностью расслабился, как матадор, которому после корриды уже некуда спешить, и наслаждался их ожиданием, испытывая терпение обоих: сначала аперитив, бутылка «Маркес де Рискаль», цена за которую превосходила всякую грань разумного, помидоры с перцем по-мурсийски, жареная кровь с луком и зелень. Мои нежданные посетители, по-моему, так ничего и не попробовали, но уж я-то постарался и отдал честь заведению.

Когда прошло достаточно времени, я сказал:

– Этот корабль вы и не могли найти по своим координатам: тридцать семь градусов тридцать две минуты северной широты и один градус двадцать одна минута восточной долготы по Кадису. По той простой причине, что его там никогда и не было.