Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

Я заказал еще этих восхитительных помидоров по-мурсийски. Аппетит возбуждало и то, что они все время были перед глазами – в огромных глиняных мисках на стойке. Возбуждало меня и выражение лиц моих, с позволения сказать, сотрапезников, которое очень забавно менялось по мере того, как я раскусывал их орешек.

– У иезуитов – долгая картографическая традиция, – продолжил я, обмакивая хлеб в соус. – Сам Уррутия пользовался их помощью при составлении сферических карт… В любом случае научно-гидрографическая традиция Церкви идет издавна: первое упоминание о картографических работах мы находим в Деяниях апостолов: «И, вымерив глубину, нашли двадцать сажен»[22].

Моя эрудиция не слишком их поразила, – ясное дело, они теряли терпение. Кой даже не старался скрыть этого – положил руки рядом с тарелкой и смотрел на меня, явно думая: когда же этот идиот перестанет ходить вокруг да около? А Танжер глядела на меня с тем спокойствием, которое я осмелюсь назвать профессиональным, – да, это она умела. Ничем не показала, что без особого внимания следит за моими выкрутасами, – наоборот, ловила каждое мое слово, будто оно – чистое золото. Эта женщина умела манипулировать мужчинами. До какой степени – я узнал несколько позже.

– Дело в том, – продолжил я между двумя ложками и двумя глотками, – что некоторые из самых выдающихся картографов – Риччи, Мартини, отец Фурнье, автор «Картографии» – принадлежали к ордену иезуитов… У них были свои системы картографического описания, свои миссии в Азии, Америке, собственные маршруты, свои уделы… Свои корабли, капитаны и штурманы. Бласко Ибаньес написал про них роман «Черный паук» и в определенном смысле был совершенно прав.

Я смаковал обед и всяческие подробности, оставляя на десерт главное сообщение. У иезуитов, рассказывал я дальше, были свои школы космографии, картографии и навигации. Они понимали, насколько важны точные географические сведения, и их приверженцы со времен самого Игнатия Лойолы обязывались доставлять все полезные ордену сведения. Я подцепил на вилку кусочек спаржи и читал свою лекцию дальше. И маркиз Энсенада именно иезуитам повелел составить современную и подробную карту Испании для Филиппа V, однако ее так и не напечатали из-за падения этого министра. Рассказал я им и о близких отношениях этого министра с Хорхе Хуаном и Антонио де Уллоа, которые в Перу точно измерили градус меридиана. Одним словом, иезуиты в научных делах собаку съели. При этом, разумеется, имели и друзей, и врагов. И соответственно, принимали меры предосторожности. Я сам по своей работе иногда встречался с документами, которые было трудно, а иногда и невозможно понять. У этих ребят-иезуитов была настоящая инфраструктура – то, что сейчас мы называем контрразведкой; тут я слегка улыбнулся.

– Вы хотите сказать, они пользовались шифрами?

– Именно это я и хочу сказать, моя дорогая. То был мир секретов и тайных языков. Капитан вашего корабля, как и капитаны всех прочих судов, что принадлежали ордену, плавал по морям, ориентируясь по картам Уррутии и других картографов, указывал широты и долготы как положено – Кадис, Тенерифе, Париж, Гринвич… – Я отпил глоток вина и одобрительно кивнул; официант только что вытащил пробку из второй бутылки. – Но одна хитрость тут была. Вы, разумеется, помните, что меридиан – понятие условное, оно всего лишь помогает определиться на карте, якобы изображает земную поверхность, используя сферическую проекцию… Всего меридианов сто восемьдесят, и все они в принципе произвольны. Исходный меридиан, который кое-кто называет нулевым, может проходить где угодно, поскольку ни на земле, ни на небе нет знаков, которые указывали бы его местонахождение. Форма Земли, подобная сферической, позволяет любой меридиан считать начальным, каждый из них может претендовать на столь почетное звание. И потому, до того как Гринвич, по всеобщему согласию, был признан начальным меридианом, в каждой стране был собственный начальный меридиан… – Я отпил еще глоток и посмотрел на них, вытирая губы салфеткой. – Вы следите за моей мыслью?

– Разумеется.

Она не отводила от меня стального взгляда – мне оставалось только восхищаться ее непоколебимым хладнокровием.

– Короче говоря, иезуиты пользовались своим собственным меридианом, – подхватила Танжер мою мысль.

– Совершенно верно. Но я терпеть не могу говорить коротко.

Кой медленно опустил голову. Это был знак согласия и в то же время – полного изнеможения. Он взял стакан и на сей раз сделал глоток. Очень большой.

– Значит, – сказала Танжер, – поправки, которые мы внесли в соответствии с вашими таблицами, надо было делать не относительно меридиана Кадиса…

– Конечно нет. Их надо было делать относительно того тайного меридиана, которым иезуиты пользовались в тысяча семьсот шестьдесят седьмом году для определения долготы на борту своих кораблей. – Я помолчал и улыбнулся, глядя на них. – Вы понимаете, к чему я клоню?

– Черт побери! – сказал Кой. – Выкладывайте поскорее.

Я просто восхищался им. По-моему, я уже говорил вам, что этот человек все больше мне нравился.