Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

К «Деи Глории» они вернулись, когда буря улеглась; после того, как на рассвете разбежались последние облачка, оставляя розоватые следы с подветренной стороны. Море снова стало ярко-синим, солнце освещало белые домики на берегу, а вместе с солнцем поднялся и легкий бриз: хорошо идти под парусами, как сказал Пилото. В тот же день, под отвесными лучами, отбрасывавшими его тень на поверхность воды, Кой, снова надев двухбаллонный акваланг, начал спускаться вдоль каната, который они с Пилото прикрепили к большому бую, отметив на канате узлами каждые три метра и привязав к якорю. Кой спустился к левому борту бригантины и, оказавшись возле шканцев, обследовал все судно, проверяя, не снесла ли буря разметку, которую они с Пилото сделали накануне. Потом посмотрел на пластиковую табличку, где восковым карандашом был начерчен план, рулеткой измерил расстояния и начал разбирать обшивку транца, окаменевшую, покрытую морскими отложениями. Ломиком и киркой он отрывал доски, которые сразу же превращались в грязное облако мути. Работал медленно, стараясь не делать таких усилий, для которых могло понадобиться больше воздуха. Иногда Кой удалялся от кормы, чтобы отдохнуть, пока взбаламученная вода вновь не станет прозрачной. Он разобрал транец и, когда муть осела, сунул голову внутрь, как накануне сунул ее в люк сухогруза. Он осторожно вытянул руку и осветил фонарем внутренность бригантины, где, ошалев от яркого света, ища пути к спасению, заметались во все стороны рыбы. В луче фонаря все обретало естественные оттенки – Кой отменял привычное зеленое одноцветье глубоких вод; здесь были актинии, морские звезды, красные и белые кораллы, тихо покачивались разноцветные водоросли; сноп света иногда прорезали серебряными ножами силуэты рыб. Кой увидел деревянный табурет – по видимости, отлично сохранившийся; он упал на переборку и за два с половиной столетия покрылся лишь тонким слоем зелени, Кой различил даже, что ножки у него были витые. Прямо рядом с транцем он заметил какой-то предмет, напоминавший ложку, полностью обызвествленный, а рядом валялись остатки фонаря, облепленного ракушками и почти погребенного в куче песка, который просачивался внутрь сквозь сгнившие доски обшивки. Описав лучом света полукруг, Кой увидел в углу остатки того, что некогда, верно, было шкиперской; между сгнившими досками – бухты канатов, из них торчали побуревшие волокна, а также всякий металл и фаянс: кувшины, жбаны, две тарелки, бутыли – и все это покрыто тончайшим слоем морских отложений. Но кое-что в открывшемся зрелище настораживало: бимсы, поддерживавшие палубу, во многих местах просели, половина помещения завалена обломками досок и песком, который просачивался сюда сквозь щели в сгнившей обшивке. В свете фонаря открылось достаточно свободного пространства, в котором можно было бы с большими предосторожностями передвигаться, конечно, если выдержат шпангоут и бимсы, которые и обеспечивали прочность конструкции. Но Кой решил, что разумнее разобрать по возможности полуют и работать без опасности быть погребенными под рухнувшей палубой. Большие деревянные части они будут перемещать с помощью воздушных буев. Работа, конечно, пойдет медленнее, но все-таки они с Пилото не окажутся в подводной ловушке.

Сделав глубокий вдох, Кой осторожно снял через голову акваланг и положил его на палубу. Потом до пояса всунулся внутрь, стараясь ни за что не цепляться, и дотянулся, хоть и с трудом, до фонаря. Он был очень легкий, и Кой без труда вытащил его из кучи песка. И почувствовал на себе чей-то взгляд: из дыры в самом низу переборки на него, приоткрыв рот, смотрела мерлуза. Кой помахал ей рукой и стал выбираться, тщательно следя, чтобы в легких осталось достаточно воздуха: ему еще надо было подняться на палубу и продуть загубник. Кой взял его в рот, выдохнул пузыри воздуха и спокойно задышал. Надел акваланг, закрепил ремни. Водонепроницаемые часы Пилото показывали, что он провел под водой тридцать пять минут. Пора подниматься, сделать остановку у того узла, что они завязали на глубине трех метров, и провести там семь минут, как требуют таблицы декомпрессии. Пять раз подряд он дернул конец, закрепленный на «Карпанте», давая знать, что поднимается, и медленнее, чем пузырьки воздуха, начал подъем, держа в руке фонарь и следя, как зеленый сумрак проясняется, становится синим, а потом и голубым. Он задержался на трехметровой глубине, ухватившись за узел на канате; выше была тень «Карпанты» – она темнела ниже поверхности воды, казавшейся сейчас зеркалом изумрудного стекла. И вдруг стекло разбилось – кто-то нырнул, и Танжер, широко разводя руками, в маске, с колышущимися в воде волосами, устремилась к Кою. Она плавала вокруг, как русалка; от света, проникавшего сверху, ее веснушчатая кожа казалась бледнее, и вся она стала беззащитнее и уязвимее. Кой показал ей фонарь с «Деи Глории» и увидел, как за стеклом маски распахнулись восхищенные глаза.