Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

– Я же не знаю, когда это случится. Этого никто не знает.

– Потому я и хочу быть рядом. Чтобы выполнить свое обещание.

– Ты бы мог это сделать? Остаться со мной, чтобы выполнить свое обещание? Чтобы я уходила не одна, когда настанет мой час?

– Конечно.

Звездная сфера опять сияла перед ним целиком – Танжер выпрямилась и отодвинулась. Наверное, рассматривала черную воду. Или небесный свод.

– Что это за звезда?

Кой посмотрел, куда показывала вытянутая рука.

– Регул. Передняя лапа Льва.

Танжер, судя по всему, тоже откинулась назад, разыскивая царя зверей среди огоньков, мигавших в небе. Минуту спустя она снова зашлепала ногами по воде.

– Наверное, я тебя не стою.

Она сказала это едва слышно. Он закрыл глаза и медленно-медленно выдохнул.

– Это мое дело.

– Ошибаешься. Это как раз не твое дело. – Танжер умолкла, слышался только плеск воды. Она опять стала шевелить ногами в море. – Ты хороший человек, – вдруг сказала она. – Правда хороший.

Кой открыл глаза, чтобы они наполнились звездами, помогли справиться с острой тоской, стеснившей грудь. Внезапно он почувствовал себя совсем больным. Боялся шевельнуться, – казалось, от малейшего движения боль станет невыносимой.

– Лучше меня, – говорила она, – и лучше многих, кого я знала. Жаль, что… – Она оборвала фразу, а когда заговорила вновь, тон был совсем иным. Жестким, сухим, решительным. – Жаль.

Снова молчание. Далеко, где-то на севере, упала звезда. «Желание, – подумал Кой. – Я должен загадать желание». Но светлая искорка исчезла, прежде чем он успел точно облечь свою мысль в слова.

– Что ты делал, когда я выиграла кубок по плаванию?

«Чтобы она осталась со мной», – попросил он наконец. Но на холодной тверди больше не было падающих звезд. Все они находились на своих местах и неумолимо смотрели на него.

– Жил, – ответил он. – Ждал встречи с тобой.

Сказал он это без всякого пафоса и умолк. На лицо Танжер падал отблеск света. Двойного, нежного света. Она смотрела на него.

– Ты хороший человек, – повторила она.

Тень ее наклонилась ниже, и он почувствовал ее влажные губы на своих.

– Надеюсь, – шепнула она, – скоро ты найдешь свой корабль.

Он вытащил свинцовый фонарь с осколками стекол, немного отодвинулся, чтобы улеглась муть, и продолжил работу. Добрался до того угла, где песок, который он разгребал, снова и снова затягивал расчищенное пространство, проникая через дыру в обшивке. Приходилось брать песок на лопату и перебрасывать через борт. Это отнимало много сил и кислорода, пузырьков было больше, и поднимались они чаще, чем следовало бы; Кой отложил лопату, оперся спиной на обломок шпангоута, чтобы отдохнуть и убедить свои легкие быть не столь требовательными. У его ног лежало пушечное ядро с цепью – такие применяли для того, чтобы срывать снасти и рангоут неприятеля; Пилото отрыл его в прошлое погружение. Сохранилось ядро очень хорошо – два с половиной века его укрывал слой песка; быть может, его выпустили из пушки шебеки, оно повредило такелаж и паруса бригантины и наконец оказалось на дне морском. Кой слегка наклонился, чтобы рассмотреть его, – чего только не напридумывали люди, чтобы уничтожать друг друга, думал он, – и тут в дыре у основания переборки совсем рядом увидел голову мурены. Мурена была большая, с ладонь толщиной, противного темного цвета. Недовольная вторжением странного существа, выпускающего пузырьки, она шевелила жабрами. Кой благоразумно отодвинулся от разинутой пасти – эти зубы одним укусом могут лишить его половины руки – и направился за подводным ружьем, лежавшим вместе с запасными буями и прочими инструментами. Он вставил гарпун, натянул резину и вернулся к мурене.

Он терпеть не мог убивать рыб, но работать среди сгнившего дерева, когда с тыла угрожают крючковатые ядовитые зубы, – это не дело. Рыба караулила вход в свой родной дом: «мой дом, уютный дом», как поется в мюзикле Ларсона. Злобные глазки уставились на Коя, когда он вставил ружье между раскрытыми жабрами. «Поверь, подружка, против тебя лично я ничего не имею. Просто тебе не повезло». Кой нажал спусковой крючок, насадил мурену на гарпун, как на вертел, и она забилась, яростно кусая стальной стержень, торчавший у нее изо рта; Кой достал нож и перерезал ей хорду.