Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

– Мы не компаньоны. Я тебя наняла.

– О черт. Совсем забыл.

Кой просвистел несколько тактов из «Body and Soul»[13]. Все было в полном порядке. Танжер руководила хором сирен, дублон испанского золота, прибитый к мачте, блестел перед глазами моряка без корабля, а Тарифа тем временем осталась позади, как и ветер Пиренеев, вращавший призрачные крылья альтернативных источников энергии. Мотор «рено» перегрелся на бесконечных спусках-подъемах, и они остановились на смотровой площадке над Гибралтарским проливом. День был ясный, и за узкой синей полоской четко вырисовывались гора Ачо и город Сеута. Кой наблюдал, как в сторону Атлантики медленно двигался танкер – несколько отклонившись от курса, требуемого двусторонним движением в проливе, и теперь явно должен был поменять галс, поскольку с носа на него шел сухогруз. Кой представил себе вахтенного офицера на мостике – в это время вахту должен нести третий помощник, – который не отрывает глаз от экрана радара, до самой последней минуты надеясь, что сухогруз изменит галс первым.

– И вообще, Кой, ты слишком торопишься. Я ничего не говорила о сокровищах.

До этого она молчала минут пять. Она вышла из машины и теперь стояла рядом, глядя на море и африканский берег.

– Наверное, – согласился он. – Но у тебя время на исходе. Тебе все равно придется рассказать мне остальное, прежде чем мы доберемся до места.

Внизу, в проливе, белый след танкера стал отклоняться к европейскому берегу. Вероятно, вахтенный офицер счел, что стоит немного уступить «купцу». Десять градусов на штирборт, прикинул Кой. Без разрешения капитана на судне никому не дозволяется изменять курс, но отклониться на десять градусов, а потом вернуться на прежний курс – вполне разумное решение.

– Но мы еще не добрались до места, – тихо сказала она.

Офис компании «Deadman’s Chest Ltd.» находился на Мэйн-стрит, 42б, в колониальном доме с белыми стенами и голубыми оконными рамами. Кой посмотрел на вывеску около двери и после минутного колебания нажал кнопку звонка. Ему было не по себе, но Танжер отказалась встречаться с Нино Палермо на его территории. Так что Кою выпала задача разведать обстановку и, если ситуация покажется благоприятной, назначить встречу позже, но в тот же день. Танжер дала ему столь подробные инструкции, словно речь шла о военной операции.

– А если мне набьют морду? – спросил он, вспомнив о ротонде в отеле «Палас».

– Для Палермо деловые вопросы важнее личных, – последовал ответ. – Не думаю, что он пожелает сводить счеты. Во всяком случае, пока.

И вот Кой глядел на отражение своего плохо выбритого лица в латунной вывеске и глубоко дышал, словно перед опасным погружением.

– Сеньор Палермо меня ждет.

При свете дня араб казался еще страшнее, чем ночью; он стоял в дверном проеме, анатомируя Коя своими похоронными глазами, а когда узнал его, пропустил внутрь. Небольшой холл, обшитый панелями благородного дерева, был оформлен, так сказать, по-морскому: огромное рулевое колесо, водолазный скафандр, модель римской триремы под стеклянным колпаком. За модерновым столом сидела секретарша – как живое напоминание об аукционе и ротонде отеля «Палас». В холле еще было кресло у низкого столика с журналами «Яхтинг» и «Бато», в углу стоял стул. А на стуле сидел Кискорос.

Одним словом, обстановка не располагала к улыбкам и приветствиям, поэтому Кой не стал ни улыбаться, ни здороваться – он стоял и ждал. Араб закрыл за ним дверь. Особого человеческого тепла в трех парах устремленных на него глаз Кой не заметил. Араб подошел к нему сзади и тупо, механически, но очень ловко и быстро обыскал.

– Он никогда не носит оружия, – почти ласково сказал Кискорос из своего угла.

«Вот тут они и начнут меня метелить, – подумал Кой, ребрами вспомнив добросовестность араба. – Отделают меня на все сто, а потом выставят (смогу ли я выйти – это еще вопрос) с газетным кулечком, а в нем – все мои зубы. ЗГДТП – Закон «Где дашь, там и получишь». Клянусь, даже эта сучка в черных трусах не останется в стороне».

– М-да… – услышал он.

В дверях кабинета стоял Нино Палермо. Коричневые брюки, рубашка в синюю полоску, без галстука, рукава подвернуты.

– Узнаю… – сказал Палермо с удивлением. – Бог ты мой. Смелости вам не занимать.

– А вы ждали, что придет она?

– Конечно, я ждал ее.

Своими разноцветными глазами охотник за сокровищами смотрел на него жестко и пристально, как змея. Кой отметил, что нос у него по-прежнему сохранял некоторую припухлость и синяки вокруг глаз сошли не совсем. Он увидел взгляд, который Палермо бросил через его плечо на араба, почувствовал, как тот придвинулся ближе, и невольно напрягся. «По затылку, – подумал он. – Этот козел огреет меня по затылку».

– Проходите, – сказал Палермо.