Не пора ли уже успокоиться? Чего ты хочешь? Да, ты рисуешь меня «хомо страдающим». Но я страдаю (по твоей милости) от всего, все беру близко к сердцу, вот оно и расположено рваться. А ты вокруг посмотри! Все эти сотни, тысячи, миллионы… Гудение станков, рев автобусов; шарканье шагов, сонный предрассвет, плечи кругом, скрип соседей за стенкой, сын токсикоман, газеты пророчат повышение цен… До любви? До бросаний под поезд? С простынь, бессонницей рваных, срываться, ревнуя к Копернику?… Опомнись, матушка! Некогда жертвы приносить. Опоздаешь на работу, уйдет трамвай, кончится масло… Страсть постепенно становится привилегией тех, кто имеет свободное время для страданий, тебе не кажется? Над нашими с тобой безумствиями смеяться будут. Ну, вольно тебе раздеваться принародно! А я - за что? Какие миражи наградят меня за неспокойный сон, скрученные нервы, кошмары и призраки, за вечную тоску и голод- души?
Ответь скорее, прошу тебя.
Письмо шестое. Автор - Настасье.
Помнишь начало нашей переписки, когда я учила тебя терпению? Вот наконец настала пора забыть мои уроки. Постараюсь объяснить.
Вина ли человека, который, как известно, живет в обществе, продуктом его является и не может быть от него свободен, что обществу желателен человек, лишенный истинного умения любить? Обществу выгодна упрощенность, сглаженность чувств. Тогда человек больше времени сможет отдавать работе. И на производстве спокоен, и колбасу по талонам принимает с благодарностью, и удало смеется, когда под Новый год милиция окружает веревками и железом очередь за шампанским, и раздаются крики в мегафон: «Выстроиться по одному! За барьер не выходить!»
Не смей, не смей быть спокойной! Покой - не признак совершенства. Возможно, в баснословные времена так оно и было. Но теперь - покой, к которому принуждает нас жизнь, - худшее из уродств.
Любовь - не только потребность, инстинкт, зов плоти, пойми! - формирует человеческое достоинство. Любящий, как бы ни был он раздавлен страстью, не позволит топтать себя сплетнице, дураку, доносителю, злодею. Любовь - пружина, которая раскручивается целую жизнь, не давая поникнуть душе. Взрывная сила, которая на всю жизнь возносит душу в горние выси. Из-за нее и убить себя не страшно. Именно себя, не того, кого любишь, иначе это - жуткий, маразматический эгоизм. А убивший себя из-за любви будет возрожден.