Картинки нижегородского быта XIX века

Вопрос, чему и как учить женщин, вызвал многочисленные споры. Весьма характерно письмо, посланное группой нижегородок в редакцию «СПБургских ведомостей». В письме говорилось, что так как большинство чиновников Нижегородской губернии кончило курс средних учебных заведений, то для их жен требуется образование в объеме курса приходского и уж никак не выше уездного училища. При таких училищах должны быть устроены интернаты, ибо «экипажей у чиновников нет, посылать в училище девочку в сопровождении прислуги трудно, а девочке одной ходить по улице неприлично». Корреспондентки предлагали устраивать училища при женских монастырях: в лице монахинь имеется готовый преподавательский персонал, и содержание училищ обойдется дешевле.

Пока обсуждался вопрос о наилучшей форме женских всесословных училищ, нашелся в Нижегородской губернии помещик, который, умирая, завещал довольно значительный капитал на устройство учебного заведения для дворянских девочек.

В 1853 году возник «Нижегородский Мариинский институт благородных девиц». Этот питомник юных дворянок лишь в отдаленной степени напоминал учебное заведение в его настоящем смысле.

Согласно выраженной воле нижегородского дворянства, главной заботой вновь возникшего института было воспитать девушку в правилах дворянской морали. Девочка, поступившая в институт, лишалась права покидать его стены все семь лет обучения и воспитания. Только смерть родителей была уважительным предлогом для кратковременного отпуска.

Первые годы институт помещался в нанятом доме на Ильинке. Институтки сообщались с внешним миром лишь в праздничные дни, посещая богослужение в Вознесенской церкви, при чем несколько десятков шагов, отделявших учебное заведение от храма, они проходили окруженные отрядом городовых с околодочным во главе (факт!),[10] а в церкви помещались в углу, отделенные от остальной публики высоким барьером.

«Изолирование от вредных влияний» соблюдалось строго и в преподавании и во внеклассном чтении институток. В хрестоматиях зачеркивались или изменялись «неприличные для девиц» строчки. Стихи вроде «поднявши хвост и разметавши гриву» (о лошади) заучивались в измененной редакции: «поднявши нос» и т. д.

Институтская школьная библиотека заполнялась книгами, в которых многие фразы или даже целые страницы были заклеены бумагой. Такая участь постигла творения Пушкина и Лермонтова, «Мертвые души» Гоголя, «Юрия Милославского» Загоскина и др.

Начальницей института назначалась вдова или старая дева, которую институтки обязывались называть «maman». Строжайший этикет регулировал повседневное поведение воспитанниц.

Объем знаний в институте был невелик. Много времени уделялось урокам музыки, танцев, пения (на русском, французском и итальянском языках), рукоделия и кулинарии. Впрочем, изучение кулинарии было чисто условным, несмотря на присутствие в институте особой «учебной кухни». Накануне кулинарного урока воспитанницы должны были сами с вечера заказать обед, но приходили готовить его в то время, когда провизия уже была закуплена и все было приготовлено кухаркой. Готовому изрубленному мясу институтки придавали форму котлет или приготовленное для пирога тесто загибали сами.

Отчужденность от жизни приводила к выработке особого институтского сентиментального мировоззрения. Широко распространены были приметы, суеверия, клятвы и, наконец, специфическое явление институтской жизни — «обожание».

Обожавшая выбирала себе «предмет» из старших воспитанниц или классных дам и старалась оказывать ей всевозможные знаки расположения: при встречах в коридорах кричала ей: «душка», «прелесть», «очарование!», целовала ее в плечо, посылала ей конфеты, даримые родными, и т. д. «Обожались» иногда и учителя, с той разницей, что их в плечо не целовали, но зато наливали им духов в чернильницу или брызгали в них духами из-за угла…

Первый выпуск институток состоялся в 1858 году. Нижегородские дворяне получили первую партию кандидаток в «образованные жены», красневших при упоминании слова «мужчина» и падавших в обморок при виде мышонка или лягушки.

Глава пятнадцатая

Читатели города. — Книга в аптеке. — Книга в кондитерской. — Степа Кержак и его библиотека. — «Губернские ведомости». — Литературный Нижний. — Плодовитое десятилетие 1850–1860 гг. П. И. Мельников. — Н. А. Добролюбов. — М. И. Михайлов, В. И. Даль, П. В. Шумахер.

Появление в 40–50 годах произведений Тургенева, Гончарова, Салтыкова, Некрасова, Л. Толстого, Островского пробудило во всей провинции, в том числе и в Нижнем Новгороде, интерес и тягу к книге.