Кастелау

Да, сцены просто шикарные. Маар уже почти ревновать начала… Хотя к тому времени и она уже смекнула, что из фильма-то… Но все равно снималась как миленькая, играла свою старушенцию. В Берлин-то ей тоже не больно хотелось возвращаться.

А Сервациус всерьез со мной работал, можно сказать, частные уроки актерского мастерства давал. Даже не знаю – то ли настолько фильмом был увлечен, то ли просто от нечего делать. Как бы там ни было, я благодаря этому многому научилась. Ну вот, к примеру: когда камера крупным планом, близко-близко тебя берет, лучше о чем-то совсем другом думать. Не важно о чем. Допустим, что тебе вечером еще чулки заштопать надо или сколько будет двенадцать на двенадцать… Только не о том, что ты сейчас сыграть должна. Иначе ты обязательно пережмешь. «Все равно все только в голове происходит, – объяснял мне Сервациус. – Но не в твоей, а в голове зрителя.» Он, кстати, убежден был, что меня большая карьера ждет… У меня тогда еще шрама на лице не было.

[Пауза.]

Какая же гадость! С этими ментоловыми сигаретами все наоборот. Первая затяжка самая противная. Словно аптекаря обсасываешь.

А самая трудная сцена у меня была, где я вообще ни слова не говорю. Весь текст у Августина был. А камера в это время только на меня направлена. И поначалу я такая счастливая, а под конец… Сперва ликую до небес, а потом горем убита. И все это только лицом сыграть надо. На крупном плане.

Отрывок из сценария «Песнь свободы»

(Вторая редакция)

Крепость Шваненбург. На улице. День.

Рози и Буфф. Рози принесла пирог, куском которого Буфф уже с наслаждением угощается.

Буфф: М-м-м!!! Сама пекла?

Рози: Для него.

Буфф: И для меня.

Берет еще кусок. Немного погодя Рози застенчиво спрашивает.

Рози: Вы ведь давно его знаете, верно?

Буфф (жуя): Сто лет.

Рози: Что он за человек?

Буфф: Солдат.

Рози: Ну, это понятно. А кроме того?

Буфф задумывается. Потом аккуратно кладет остаток своего куска пирога на руину крепостной стены. Берет Рози за плечи, поворачивает к себе лицом, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

Буфф: Послушай, Рози. Ты его любишь?

Рози не отвечает. Но ее счастливое, хотя и смущенное лицо не позволяет сомневаться в ее ответе.

Буфф: А он тебя?

Рози расплывается в сияющей улыбке.

Буфф (зк [63]): Тогда плохо дело.

Рози обескуражена. Не таких слов она ожидала.

Буфф (зк): Не тот Бодо человек, в кого стоит влюбляться.

Замешательство Рози усиливается.

Буфф (зк): Хотя человек он хороший.

Рози вздыхает с облегчением.

Буфф (зк): Даже очень.

Рози радостно кивает.

Буфф (зк): Только вот верен тебе он не будет.

Рози испугана. По следующей фразе Буффа становится понятно, что от него испуг девушки не укрылся.

Буфф (зк): Не бойся. Никакой другой у него нету.

Рози снова обрадована.

Буфф (зк): Но верен он всегда будет не тебе, а только своему долгу.

Рози не понимает.

Буфф (зк): Долгу, который определила для него судьба.

Рози смотрит вопросительно.

Буфф (зк): Бывают сражения, от которых нельзя уклониться. Даже если победить в них невозможно.

Лицо Рози становится серьезным.

Буфф (зк): Как раз потому, что в них невозможно победить.

Рози порывается что-то возразить, но Буфф не дает ей сказать.

Буфф (зк): Ему не выжить, Рози.

Глаза Рози широко распахнуты.

Буфф (зк): Он падет за правое дело. Смертью храбрых.

Рози начинает понимать, что Буфф прав.

Буфф (зк): А ты еще слишком молода, чтобы становиться вдовой.

Лицо Рози искажают подступающие слезы.

Буфф (зк): Лучше тебе его забыть.

Рози плачет.

Буфф (зк): Хотя нет, это я глупость сморозил. Ты будешь о нем помнить. Таких людей, как он, никогда, слышишь, никогда забывать нельзя.

Рози, плача, роняет голову ему на грудь. Буфф бережно ее обнимает.

Интервью с Тицианой Адам

(8 октября 1986 / Продолжение)

Конечно, фильм был мура. Одна сплошная героическая трепотня и ручей за ручьем. Но вот эта единственная сцена…