Кастелау

Давай как-нибудь за кружкой пивка это обсудим, а по мне – так и не за одной кружкой. Ты и сам пишешь, что надо бы встретиться, так я со своей стороны горячо «за». Сейчас, правда, я по уши занят этой морокой с «Копами», но следующий месяц выглядит получше. Так что просто позвони мне, и мы обязательно что-нибудь сообразим!

Твой давний сосед по комнате,

Шон [67]

P. S. Перечитал письмо еще раз и вдруг вспомнил, как звали ту крошку-брюнетку. Тинетта! Притом что она даже не француженка была!

Дневник Вернера Вагенкнехта

(Январь 1945)

Страшный переполох с самого утра: на улице гололед, госпожа Мельхиор поскользнулась прямо перед входом в «Вацманн» и сломала ногу. Перелом скверный. Я выглянул из окна и увидел: она лежит на дорожке, а нога ниже колена торчит в сторону под немыслимым углом, как оторванная. Даже не знаю, только что это случилось или она уже какое-то время так лежала. Я от ее крика проснулся. Она как-то странно кричала, совсем не так, как представляешь себе крик от боли. И не так, как я еще с войны помню. Надо взять на заметку, когда что-то в этом роде описывать буду. Первое, что мне в еще затуманенную сном голову пришло: кто это с утра пораньше на тирольский лад с переливами петь вздумал?

(Кстати: единственный, кого этот крик не разбудил, был, конечно же, Райтшталлер. Он и все последующее тоже проспал.)

Врача здесь днем с огнем не сыскать, а из нас никто не отваживался даже прикоснуться к несчастной. Кроме Августина, от которого я меньше всего такой храбрости ожидал. Он хотел как можно скорей ногу перевязать, но кровь на снегу, как выяснилось, вовсе не из ноги. Видимо, госпожа Мельхиор при падении себе еще и голову разбила. (Снег вперемешку с кровью вовсе не красный, а бурый.) «Разрыв кожи», – объявил Августин с таким авторитетным видом, будто как минимум десять семестров медицину изучал. Хотя на самом деле всего-навсего в какой-то из своих военных комедий однажды санитара сыграл. Но все-таки собственноручно остановил кровотечение полотенцем. Бинтов в суматохе как-то не нашлось.

Было совершенно очевидно: госпожу Мельхиор надо срочно доставить в больницу в Берхтесгаден. Но как раз это оказалось делом совсем не простым. Зимой дорога на Унтерау становится практически непроезжей, и тогда все, кто здесь, наверху, по сути отрезаны от остального мира. Кроме того: госпожа Мельхиор отправляться в больницу отказывалась наотрез. Не иначе, у нее от боли в голове помутилось. «Мне надо здесь остаться», – снова и снова твердила она. Даже попыталась встать, тщетно, разумеется, только закричала пуще прежнего.

Но тут Тити опустилась рядом с ней на колени и стала ее уговаривать. Обе о чем-то долго шушукались, после чего госпожа Мельхиор и вправду вроде бы слегка успокоилась. Тити приняла от нее связку ключей и прицепила себе на пояс.

К этому времени вокруг них уже полдеревни столпилось. По счастью, утреннее солнышко успело размягчить тонкую ледяную корку, иначе одним переломом дело бы точно не обошлось.

Вальтер Арнольд и молоденький Басти Хольцмайер появились вместе, причем не из гостиницы и не со стороны пекарни. Я, что, правда один такой, кто задается вопросом, где бы они могли вместе пропадать спозаранку, если не с ночи?

Кто-то притащил древнюю старуху, которая когда-то давно была здесь и знахаркой, и повитухой. Вероятно, она единственный человек во всей деревне, имеющий хоть отдаленное представление о медицине. Она дала госпоже Мельхиор испить какого-то самопального зелья. (Типичный для Франка Эренфельза ход мысли! Кажется, писанина сценария изрядно замусорила мне мозги фольклорной дрянью. Это я по поводу самопального зелья. С тем же успехом могло быть и обычное болеутоляющее.)

Я не выношу Хекенбихлера – фраза, впрочем, совершенно излишняя, человека такого пошиба выносить невозможно, – но как раз потому, что он мне неприятен, не могу не отметить: на этот раз он показал себя молодцом. Тут же организовал «рогатые сани» с полозьями – и вправду, как гнутые рога, настоящее чудище, которому место разве что в краеведческом музее. На эти сани с грехом пополам госпожу Мельхиор и взгромоздили, подложив под нее пару циновок. Кое-как подсунули под нее шерстяное одеяло, на нем и перенесли. Она к этому времени была уже тише воды, ниже травы. По-моему, от боли просто потеряла сознание.

Хекенбихлер уселся на передок, несколько человек толкали сани сзади, остальные просто бежали следом. Мы с Тити остались перед трактиром одни.

Кляйнпетер мне потом рассказал, что они довезли Хекенбихлера и госпожу Мельхиор до того места, где дорога начинает катиться под уклон. С трудом представляю себе, каково управляться с такими тяжеленными санями, тормозя и поворачивая только с помощью ног, но Хекенбихлер, не сомневаюсь, способен и на это. Уж он-то наверняка довезет госпожу Мельхиор до Унтерау целой и невредимой. А там и железнодорожная станция, и санитарный вагон, и санитары с носилками. Одним словом, цивилизация.

Фотокопия: Регистрационная карта

Окружная больница Берхтесгаден. Травматология.