Катастрофа

— Ты хотел бы убивать, но боишься задеть невиновных?

— Ты угадал, — подтвердил человек, — я не желаю быть преступником.

— Я помогу тебе, — сказал кот, изменив положение на диване — повернул морду к хозяину, — я знаю как это сделать.

— Неужели ты можешь мне помочь? — спросил человек, смачивая слюной губы: от волнения они пересохли.

— В оболочке твоих врагов совмещены две субстанции. Одна из них — человек, другая — ядовитое насекомое. Назовешь ли ты преступлением убийство скорпиона или, скажем, гадюки?

— Нет!!!

— Я сделаю все, чтобы в домах этого города завелась моль. Хотя ее и так достаточно, но нужно, чтобы ее было больше. Хозяева, пытаясь избавиться от насекомых, будут обрызгивать каждую щель. Теперь ты сам можешь догадаться, как осуществится твоя месть, — сказал кот и зрачки у него сделались круглыми как у настоящего идиота.

4

Перед тем как напустить моль, кот совершил проверочный обход. Ни один дом в городе не был забыт. Чтобы быть неузнанным, кот перевоплощался то в председателя домового комитета, то в участкового, то в работника санэпидемстанции.

Заглянем в квартиры одного из домов вместе с ним. Фанерная перегородка отделяет комнату от коридора. Клетушка. Мать и дочь. Дочь замуж не вышла проморгала, а теперь поздно. В этом городе симпатичных девушек — пруд пруди, а у нее потухшие глаза и оплывший подбородок. «Все мужчины подлецы!» — мать это вполне поддерживает. У матушки моложавое лицо и сохранившиеся телесные формы. Муж не успел замучить: нашел другую — с квартирой!..

Кухня. Паутина на карнизах. Провода под слоем пыли. Видны оголенные участки. Четыре газовых плиты — каждая на две семьи. Коридор длинный. Дверь. Здесь живет семья и старуха. Слышно как она стонет. «Ничего не поделаешь», говорит невестка и думает, — «до каких пор?» Полы с уклоном в одну сторону стена дает осадку. А за этой дверью живет одинокая женщина. Десять квадратных метров. В комнате постоянно горит свет. Окно забито фанерой. Вставить стекла невозможно, потому что рама гнилая. На стене, под самым потолком, углубление видна штукатурка. «Меня чуть не убило», — говорит женщина, подписывая жалобу, и тяжело вздыхает.

Этажом ниже живет глухонемой. Пришлось объясняться знаками. «О-о-о!» восклицает он, читая текст. Подписывает, показывая на стены. Они мокрые. У соседки, которая живет над ним, лопнула труба отопления. Загорается лампочка. Глухонемой идет открывать дверь. Входит женщина. Глухонемой тащит ее за рукав. Подводит. Показывает на текст и что-то быстро-быстро объясняет на языке знаков. «А-а-а!» — восклицает женщина (она тоже глухонемая). Ей, по наивности, кажется, что завтра дом поставят на капитальный ремонт.

В квартире напротив живут две семьи. В одной семье муж пьяница, в другой проживает неизвестно кто: день и ночь стучит на пишущей машинке. Оба подписали безоговорочно.

И следующий подъезд в этом же доме — такой же коридор и такие же квартиры… «У нас только на втором этаже капитальный ремонт сделали», — говорит женщина, вытирая от подсолнечного масла руки. «Там тузы живут», — добавляет другая… «И до вас писали. Из этого роя ничего не выйдет», — говорит мужчина, всматриваясь в текст. «Маслом каши не испортишь», — возражает женщина. На бумагу ложится ее резкая и четкая подпись. Только «туз» подписываться отказался. «Я не нуждаюсь», — сказал, подталкивая к выходу. «Мы не нуждаемся», — это был хор, выглядывающий из-за широкой спины «туза»: мать, жена и великовозрастный сын…

Кот не забыл и подвалы. Когда подписей было достаточно, положил жалобу в конверт и, смазав края водопроводной сыростью, заклеил. На конверте значился адрес: «ГОЛОС СТАНКОСТРОИТЕЛЯ».

5

Квартира отличалась от соседских нестандартной начинкой: мебели было немного — основное место занимали книжные полки и самый ценный товар книги… Перемена обстановки была необходимой как для психического равновесия, так и для того, чтобы поддержать в себе творческое настроение, но у хозяина была такая работа, что командировка была для него целым событием — вот почему он приспособился к тому, чтобы создавать иллюзию перемены в пределах четырех стен. Недавно он сдвинул шкафы в угол комнаты, вырезав из общей площади небольшой участок. Вход в это искусственное помещение был занавешен дерюгой. Внутри стоял стол, заваленный книгами. Хозяин сидел на стуле, упираясь локтем в колено — голова задумчиво лежала на живой подставке, глаза были закрытыми. «Каждый пишет как он дышит», — магнитофон хрипел, но хозяин привык к этим помехам: он был погружен в таинство песни по ее смыслу. Пел любимец хозяина Окуджава. «Пинг-понг, пинг-понг»… Хозяин насторожился и, раздраженно выключив магнитофон, покинул убежище.

Жена сидела на диване — раскладывала пасьянс. Около дремал породистый пес. Когда заговорил звонок, пес и ухом не пошевелил, потому что ему снилась подруга-собака, которую держали этажом выше.

Хозяин открыл дверь.

— Проходи, — сказал он двойнику с недовольством. Тот вошел и направился было в комнату, но хозяин предостерегающе показал рукой на кухню, — подожди там!..

Комната…