Катехон

Ничего особенного тут не было. Да, тише, чем в городе. Где-то лаяла собака. На вершине холма торчали радиомачты, темнело что-то вроде мавзолея. С обязательным бирюзовым куполом, еще одним бирюзовым куполом, сколько у них тут этих куполов… Они ведь туда не пойдут? Она поправила козырек. Надо было темные очки взять.

Дорога шла вверх.

– Ну что, может, расскажешь? – спросила. – Или сразу в Википедию лезть?

– Тебе еще не надоело быть туристкой?

– Имею я, как супруга экскурсовода, право на…

– Имеешь. – Сожженный потерся носом о ее щеку. – Сейчас. Warte ein bisschen[34].

Заметила красную машину, ехала в их сторону. Сожженный тоже смотрел на нее.

– Это что? – Она подняла брови.

– Ты же хотела экскурсию.

Машина остановилась, из нее выходили какие-то незнакомые люди. Только одного она, кажется, до этого видела, приходил к ним пару месяцев назад. И еще одного, в церкви… или не в церкви. Эти люди обнимали Сожженного, улыбались ей.

– Кто это? – спросила, когда они ненадолго остались вдвоем.

– Тише… Мои экскурсанты, постоянные.

– Ты мне не говорил, что у тебя есть какие-то «постоянные экскурсанты».

Обида качалась в ней, как бензин в канистре.

– Почему? Рассказывал. Ты даже спросила тогда…

– Я не могла ничего спросить, ты мне ничего не рассказывал.

– Приехали проститься с нами. И попросили о последней экскурсии.

«Последней» он произнес каким-то хриплым голосом.

– Ты не мог меня предупредить заранее? Совсем не мог?

– Если бы я тебя обо всем предупреждал, ты бы меня давно уже бросила. – Сожженный взял ее за руку. – А может, даже вообще…

– Что «вообще»?

– …не сварила бы мне шоколад… тогда.

Улыбнулся и отошел. Началась экскурсия.

63

– Почти все местные легенды, как известно, создаются экскурсоводами, – говорил Сожженный, – но эта, похоже, действительно, древняя… Хотя не исключено, что ее придумал какой-нибудь древний экскурсовод.

– В древности тоже были экскурсоводы?

– Да, и в Древнем Риме, и в средневековом Константинополе… Есть большой город, где много чего посмотреть… там обязательно заводятся экскурсоводы.

Делает несколько глотков из бутылки:

– Вы знаете это предание, о Чупан-ате… что когда-то этих холмов здесь не было.

Кто-то кивает, кто-то просто стоит. Она пытается мысленно сфотографировать этих людей. И Сожженного. И себя.

– Хорошо. – Сожженный зачем-то отдает бутыль ей. Рассказывает предание.

А она вертит в руках бутылку. Потом засовывает в рюкзак. А из рюкзака достает бумажные салфетки вытереть лоб.

Итак, к Самарканду (рассказывает голос Сожженного) подступило великое войско… Чье войско, когда – неважно; предание не отвлекается на такие мелочи.

Самаркандцы заперлись в глиняной крепости и молились своим богам. У язычников всегда много богов; какой-нибудь да откликнется…

Но в ту ночь самаркандские боги были заняты своими делами и не откликались. Может, пировали. Охотились. Просто спали, прикрыв глиняные или деревянные глаза. Самаркандцы плакали и приносили жертвы. Боги молчали.

Перебрав все варианты, самаркандцы помолились Единому Богу.

И раздался грохот.

Затряслись дома, в крепостных стенах зазмеились трещины… Но город устоял. Придя в себя, самаркандцы выползли из крепости поинтересоваться, что произошло и как поживают захватчики. На поле, где был вражеский лагерь, теперь была гора.

«А где армия? – удивились самаркандцы. – Куда девались наши гнусные враги?» Тут с горы спустился старец и всё объяснил. Гора эта, по соизволению Единого Бога, прилетела из Сирии вместе с ним, старцем, и приземлилась на головы неприятелей.

«А ты, пришелец, случайно, не бог?» – спросили самаркандцы, дрожа от почтения.

Но старец заверил их, что он – не бог… И вообще бог (он поднял палец) – один. Самаркандцы успокоились, но от старца старались держаться подальше, мало ли… Что было с ним дальше, неизвестно.

Что до новой и непривычной горы, то ее тоже какое-то время опасались: вдруг снова улетит куда-нибудь. Но гора вела себя смирно, как будто испокон веков здесь и стояла. Со временем ее стали использовать в обычных целях, в которых используют горы. Устроили наблюдательный пункт, строили на ней и разрушали дворцы; выпасали овец, так что таинственный старец сделался покровителем пастухов и стал называться Отцом Пастухов, Чупан-ата.

– А гора действительно прилетела?

Кто задал этот вопрос? Неважно. Кто-то. Солнце поднялось еще выше.

– По составу она отличается от здешней почвы: сланец, красная глина… – Сожженный слегка пожал плечами.

– Я читала роман «Der fliegende Berg», «Летающая гора», – вставляет она. – Совсем недавно вышел, австрийского писателя.

Трет переносицу, пытаясь вспомнить имя.

– Ну, о летающих горах кто только не писал. – Голос Сожженного звучит снисходительно, точно он треплет ее по затылку, как школьницу. – И у китайцев предание было, и у Свифта про летающий остров Лапуту.

– В «Der fliegende Berg» тоже было про Китай. – Она не сдается.

Но Сожженный уже перелетел на другое, свое любимое…