Катька – пограничная собака

С Олегом вообще происходило много разных историй, — то ли по жизни он был на них «везучий», то ли его неистребимый юмор их притягивал…

Во время отработки боевой задачи — стрельбы по духам в тандеме с гаубицей, — ГРАД, которым он командовал, стоял чуть ниже и правее гаубицы, за получением указаний новых целей самый короткий путь проходил под её стволом. По нему он и устремился, получив задачу. А в это время командир орудия Саня Иванов уже скомандовал: «Выстрел!» Очнулся Олег метрах в трёх от гаубицы, — контузило его неслабо, да и кожа на ушах в трубочку свернулась, обгорела. Поэтому на ночных стрельбах «рулить» ГРАДом он уже не мог, снаряды со склада подносил. Вспоминал эту историю, как курьёз, однако контузия ещё долго отдавалась головной болью.

Пользовалась популярностью и привезённая кем-то из Кабула история с нурсиками…

Два озабоченных прапорщика ходили по кабульскому базару, спрашивая у самых крупных торговцев: «Нурсики есть?» На восточном базаре всегда можно было найти всё, что угодно, поэтому озадаченные афганцы интересовались: «А что это такое?» На что прапорщики отвечали, что это ужасно важная и нужная штука. На самом деле эти колпачки от использованных НУРСов выбрасывались тоннами — ни для чего, кроме как изготовления из него рюмки под водку, если смять заостренный конус, — они не годились. Огорченные торговцы очень жалели, что у них нет столь необходимого для «шурави» товара. Через пару дней солдаты принесли на базар ящик «нурсиков», которые сразу же были куплены торговцами по рублю за штуку. Появившиеся на другой день прапорщики скупили их по три рубля. Обрадованный утроением капитала афганец уже с нетерпением поджидал следующую партию «нурсиков», которую не замедлили принести бойцы — сразу два ящика. Ситуация повторилась — прапорщики опять скупили всё. Видя столь бешеный спрос на этот дефицитный товар, торговец, призаняв денег у многочисленных родственников, покупает два КАМАЗа «нурсиков». Больше прапорщиков на рынке никто не видел… Ошеломлённые столь неожиданным коварством «шурави» — обычно происходило наоборот: восточная хитрость зачастую переигрывала славянское простодушие, — афганцы даже ходили жаловаться в советское посольство. А местные аксакалы сказали, что тот, кто сумел обмануть афганца, — достоин уважения…

*****

И опять память переметнулась в 90-е, — слишком много всего произошло в его жизни в те годы. В 93-м была авария, которая едва не перечеркнула всю его жизнь. Тройной перелом позвоночника, частичный паралич, и приговор врачей: остаток жизни — в инвалидном кресле. Когда-то один хороший друг, хирург, сказал ему доверительно: «Никогда не верь врачам!» И в этот раз он решил не верить… Чего ему это стоило, знают немногие, — год борьбы с самим собой, с болью и неподвижностью, накатывающие волны отчаяния, и стиснутые зубы… Если бы не те два года в Афгане, — возможно, он мог бы сдаться и проиграть. А теперь — не мог, просто не имел права… Перед глазами стоял двадцатилетний мальчишка-танкист без обеих рук, влюбившийся в молоденькую медсестру ташкентского госпиталя, — они поженились и прожили долгую и счастливую жизнь. А ещё — сгоревшая колонна наливников ОБМО под Салангом, — там в живых не осталось никого, и память об этих пацанах предавать было нельзя…

Глава 8

Катька и Бача провожают колонну

Заставские собаки каждую ночь проводили на постах, меняясь друг с другом по какому-то, им одним известному, графику. Спать на посту — было самым страшным грехом среди солдат. Присутствие собаки добавляло уверенности, — уж она-то услышит любой шорох и не проспит. Когда однажды неисправимого Филиппова уличили в том, что он заснул на посту, в своё оправдание он упорно повторял: «Я не спал, я просто медленно моргал…»

Хотя такие случаи были скорее исключением, чем правилом, наказание за них было серьёзным. На 24-й оно назначалось волею ротного, с учетом индивидуального подхода. Иногда, в воспитательных целях и на пользу здоровья личного состава, — среди ночи устраивалась пробежка в боевом снаряжении до горы Бибитанори, где стояла часть дружественной афганской армии.

У подножия 22-й верхней стоял Камень справедливости, — в случае любого «косяка» офицеры торжественно строили личный состав, на провинившегося бойца надевали тяжелый бронежилет, давали ему автомат, и, за определённое время, тот должен был добежать вниз, в долину, ударить по этому камню, и вернуться назад. За время службы по этому маршруту прошли многие: на другой день ноги болели, но урок усваивался быстро и доходчиво.

Именно благодаря дисциплине, в десантных подразделениях удалось сохранить немало солдатских жизней, — потери десантников, принимавших участие во многих боевых операциях, значительно ниже, чем в тех подразделениях, которые зачастую не имели прямого отношения к столкновениям с духами.

Гора Бибитанори