«Казахский геноцид», которого не было

Эти данные не претендуют, конечно, на абсолютную точность по нескольким причинам. Численность казахов взята по всему СССР, а не только в Казахстане, поскольку нет возможности разделить казахов, живших в КАССР и в других районах для каждого года, тогда как подсчет по СССР более точен. В 1926 году за пределами КАССР проживало 6,4 % казахов, и этот показатель можно принять действительным для 1929–1930 годов. Потом было откочевничество за пределы Казахстана, точные масштабы которого неизвестны. В силу этих обстоятельств казахское потребление мяса несколько завышено против действительного. Соответственно, несколько занижено потребление мяса неказахского населения. Далее, известные нормы выхода убойного веса не включали в себя верблюдов и свиней. Поэтому остаток после подсчетов по лошадям, крупнорогатому скоту и овцам, составлявший 17,8 % стада, рассчитан по норме убойного веса крупнорогатого скота (112 кг). Это, в свою очередь, несколько занижает количество скота, забитого в пищу населением республики. К тому же расчет по нормативам всегда включает в себя известную погрешность, да и сам норматив в голодные годы, очевидно, сократился. Насколько сократился, пока что определенно сказать нельзя. Оснований впадать в «голодоморную» истерику с резким занижением подушевого потребления мяса нет оснований. Потому я, исходя из того, что казахи старались питаться привычным для себя образом, оставил в расчетах душевое потребление 1928/29 года. Появятся более точные данные — внесем поправки в расчеты.

Таким образом, приведенные в таблицах цифры по убою скота для продовольственных нужд населения КАССР нужно принимать как ориентировочные. При желании в них можно потом внести соответствующие поправки. Эта задача сама по себе весьма интересная в плане экономической истории Казахстана, но для нашей темы побочная. Однако, на мой взгляд, приведенный подсчет достаточно хорошо выражает общий порядок цифр: многомиллионное население КАССР должно было забивать для собственных продовольственных нужд много скота, и цифра забоя примерно в 6 млн голов в год не выглядит сильно преувеличенной.

Когда состояние животноводства было нормальным и скота было много, забой для собственных продовольственных нужд не оказывал на отрасль угнетающего воздействия. Прирост скота покрывал этот убой с запасом. Но когда возникла эта странная, неестественная убыль скота, убой для собственных продовольственных нужд, от которого население не могло отказаться, стал фактором ускорения падения и разрушения животноводства. Это обстоятельство нужно всегда принимать во внимание. Мясо в КАССР кушали, и кушали порядочно.

Таким образом, тезис тов. Мирзояна о разрушительном воздействии на животноводство в КАССР скотозаготовок, который одновременно является одним из краеугольных камней мифа о «казгеноциде», выбит. Из этого следует, что вся логическая конструкция мифа уже фактически разрушена.

Если не было скотозаготовок в масштабах, определенно подрывающих самые основы животноводства в КАССР, значит, нет никаких оснований обвинять Казкрайком ВКП(б) в том, что он, умышленно или случайно, устроил голод среди казахов. Казахские «голодоморщики», правда, оперируют еще некоторыми доводами этого обвинения, и мы их рассмотрим и сокрушим несколько позднее. Из этого следует, что причины столь резкого упадка животноводства, голода и гибели людей лежат в казахской среде. Никаких других вариантов просто не остается.

Глава четвертая. Настоящий облик бая

Нужно подчеркнуть, что сделанный в предыдущей главе вывод о том, что скотозаготовки не были причиной крушения животноводства в КАССР, потребовал большой работы: сбора комплекта статистических данных из различных опубликованных и документальных источников, накопления опыта экономического анализа и составления балансов, а также некоторых расчетов. Только так оказалось возможным аргументированно отвергнуть версию тов. Мирзояна, которая почти 90 лет принималась на веру без какой-либо критики. Ловко и изящно тов. Мирзоян состряпал эту версию так, чтобы она выглядела очень правдоподобно, устранил возможность заподозрить ее недоброкачественность (подозрение, что в его бухгалтерии что-то не так, порождало сопоставление общей численности стада с объемом скотозаготовок) и провести проверочные подсчеты. Возможно, что были сомневающиеся, которые порывались провести сверку, но им, скорее всего, посоветовали помалкивать. Неплохо было сделано, что и говорить, если спустя много десятилетий можно было попасться на его крючок, как попался я сам в своей предыдущей книге.

Итак, причины голода находятся в казахской среде, и именно в казахской среде находились его организаторы, поскольку сам характер голода с очевидностью рукотворный и не связан с какими-либо стихийными бедствиями, джутом и тому подобными форс-мажорными причинами. Но кто мог быть организатором голода? Фактически возможный вариант только один — казахское байство.