«Казахский геноцид», которого не было

Тов. Мирзоян врал, приписывая хозяйственный кризис скотозаготовкам, это было уже показано выше. Но почему? Думается, что у него была самая веская причина для этого. В зале, среди делегатов партконференции могли быть байские агенты? Да, конечно, могли! Прием в партию байских сыновей, видимо, был не единичным случаем, не говоря уже о всякого рода людях, связанных с баями и чем-нибудь им обязанных. Они вполне могли просочиться через отбор делегатов. К тому же материалы партконференции с весьма подробным изложением хозяйственного положения в КАССР были напечатаны и розданы делегатам. Они увезли материалы с собой, потом использовали в выступлениях, давали читать другим и так далее. Несмотря на гриф «Только для членов ВКП(б)», распространение этой информации шло в неопределенно широком кругу лиц. Не будем забывать, что только в аульных партячейках состояло в 1933 году 19,4 тысячи человек и каждый из них был вправе ознакомиться с этими материалами. Ознакомиться и побежать к баю докладывать. Поэтому, что бы там тов. Мирзоян и другие докладчики ни говорили в своих выступлениях, об этом байство вскоре узнает.

Моя гипотеза состоит в том, что имела место масштабная кампания по дезинформации, очевидно, выработанная в Москве с одобрения тов. Сталина, целью которой было казахское байство. Его в сложившихся условиях следовало уничтожить, а для этого нужно было добиться, чтобы байство это утратило бдительность и осторожность, перестало отсиживаться в глухих местах и песках. Тогда агенты ОГПУ могли бы до них добраться. Чтобы байство утратило осторожность, требовалось его убедить в том, что все их действия достигли цели, что советская власть делает им широкие уступки и готова чуть ли не на признание власти байства над кочевым аулом.

Например, знаменитое постановление ЦК ВКП(б) от 17 сентября 1932 года о помощи Казахстану явно было такой декларативной уступкой. В нем говорилось, что можно допустить владением скотом: до 100 овец, 8–10 голов крупнорогатого скота, 3–5 верблюдов и 8–10 табунных лошадей на хозяйство[216]. Постановление действительно сыграло большую роль в выправлении хозяйственного положения в КАССР, но вот именно пункт о размерах допустимого владения скотом тогда не имел реального хозяйственного значения. Просто потому, что в Казахстане уже не было столько скота, чтобы всем кочевникам создать такие хозяйства. В 1932 году имелось 3,2 млн голов скота всего[217]. Количество кочевых хозяйств в животноводческой зоне КАССР в том же году составляло 215,9 тысячи хозяйств[218]. Если мы условно поделим весь скот Казахстана только лишь между кочевыми хозяйствами одной животноводческой зоны, то получится в среднем по 15 голов скота на хозяйство. Так что речи о ста овцах и десяти лошадях на хозяйство и быть не может.

Но это постановление имело политическое значение в качестве уступки и к тому же легализовало баев, которые еще где-то обретались в степи со своим или с награбленным в колхозах скотом. Баям, конечно, сразу донесли об этом постановлении, а учить казахское байство, как разделить тысячу овец между десятком хозяйств, не было необходимости.

Потом сняли «революционера» и организатора «малого Октября» в ауле тов. Голощекина, явно бывшего для байства фигурой крайне одиозной. Сняли его тихо и незаметно, не предъявляя ему никаких особых обвинений. Новый первый секретарь Казкрайкома тов. Мирзоян занялся самокритикой и публичным выставлением коммунистов как феноменально криворуких неумех. Видимо, это была одна из главных задач Мирзояна в Казахстане, и он с ней справился очень хорошо. Даже можно сказать, что слишком хорошо — его рассказы стали непреложной истиной на 90 лет. Можно еще упомянуть про раздачу скота колхозникам, расформирование части колхозных товарных ферм и некоторые другие меры, которые были важны и необходимы и сами по себе, но, кроме того, создавали впечатление, что советская власть отходит от коллективизации.

В общем, можно предполагать, что байство, которое к 1933 году не покинуло Казахстан, а кочевало в малонаселенных и труднодоступных местах, вполне могло поверить, что дело практически в шляпе, что советская власть сломалась и готова сделать им самые широкие уступки и вернуть все назад, как было до 1927 года. На условиях признания своего права безраздельного господства над аулом и кочевниками байство могло признавать советскую власть и даже угождать ей.

Вот как раз в этот момент и началась, должно быть, секретная операция по ликвидации оставшегося в республике байства. На это указывает интересный момент, что именно в это время, в 1933–1934 годах, из публикаций и даже документов стали пропадать и довольно быстро исчезли совсем какие-либо упоминания о том, что байство и их вездесущие аткамнеры как-то досаждают советской власти. На мой взгляд, это было выражением уничтожения байства, в самом прямом, физическом смысле. В степь поехали агенты ОГПУ с целью найти баев, вступить с ними в контакт и ликвидировать.