«Казахский геноцид», которого не было

Просто указать на подтасовки в подсчетах «голодоморщиков» численности жертв хозяйственной катастрофы в Казахстане будет, пожалуй, недостаточно. Нужно сделать свои подсчеты убыли казахского населения КАССР. Важность этого вопроса состоит не только в том, чтобы опровергнуть «голодоморщиков», но еще и в том, чтобы ответить на вопрос, насколько достоверны сведения о голодной смертности, которые встречаются в некоторых документах, например в отчетах ОГПУ. Пропагандисты «казгеноцида» их используют, но почти всегда с приставкой «по неполным данным». Это такой намек на то, что данные собирались не полностью, скрывались, искажались, то есть таким образом фактически достоверность этих сведений ставится под сомнение или даже отрицается открыто. Это, в свою очередь, открывает широкий простор для фантазий на тему «казгеноцида» и рисования самых душещипательных картин, которые «голодоморщики» только могут себе вообразить. Потому подсчет количества убыли казахского населения важен и необходим.

Принципы нашего подсчета таковы.

Во-первых, используются материалы переписей 1926 и 1939 года, в достоверности которых у нас нет оснований сомневаться. Перепись 1926 года вообще считается одной из самых лучших переписей населения за все время советской власти, и фундаментальное издание ЦСУ СССР с богатым демографическим материалом тому доказательство. Есть еще одно доказательство того, что перепись 1926 года была проведена серьезно и основательно. На ее основе в 1928 году была составлена административная карта КАССР, на которую впервые были нанесены казахские аулы, сгруппированные в административные аулы. Встречающиеся в документах конца 1920-х и начала 1930-х годов выражения типа «в ауле № 4 такого-то района» как раз отсылают именно к этой административной карте, на которой объединения отдельных, или хозяйственных аулов, как их тогда называли, были пронумерованы для каждого отдельного района. К 10-верстной карте полагался список населенных пунктов КАССР, состоящий из 38 выпусков в 33 брошюрах. В них были перечислены все населенные пункты, составлены таблицы количества населения, количества хозяйств и расположения каждого из них. Например, в Зайсанском уезде Семипалатинской области насчитывалось 152 тысячи человек населения, в том числе в сельской местности 138,6 тысячи человек. Хозяйств было 29 335, в том числе 24 869 казахских, объединенных в 2691 аул-кстау, то есть зимовку[249].

Казахские аулы, как уже говорилось, были объединены в пронумерованные административные аулы, в составе которых были перечислены все входящие в них отдельные аулы с родовыми названиями (тогда учитывалась родовая принадлежность аулов) и названия урочищ, в которых находились их зимовки. Административные аулы не получили названий потому, что аулы, в них входившие, занимали много урочищ, иногда до десятка, и охватывали довольно большую площадь; так что дать им названия было трудно. После оседания от этой системы нумерации отказались.

Интересно то, что казахстанские «голодоморщики», похоже, не подозревают о существовании этой административной карты и списка населенных пунктов. Во всяком случае, во всей обширной литературе по голоду в Казахстане мне ни разу не встречалось упоминание о ней.

Во-вторых, для подсчетов используется численность всех казахов, которые жили в СССР в 1926 и 1939 годах. Это позволяет избежать абсурдного включения безвозвратно уехавших в другие союзные республики в число умерших. Это позволяет также учесть убыль казахов от голода в других регионах СССР, таких как Западно-Сибирский край, Нижне-Волжский край, Средне-Волжский край, где голод был сильным и он, конечно, тоже повлиял на живших там или приехавших туда казахов. Статистически выделить эту убыль казахов за пределами КАССР невозможно, поскольку у нас нет полных и достоверных данных, показывающих динамику выезда казахов из Казакской АССР, и нам не с чем сравнить. Но в общем итоге она тоже будет присутствовать. Наконец, это позволяет избежать того фокуса, который используют «голодоморщики» в завышении числа жертв голода, когда казахское население одной республики выдается явно или неявно за общую численность всего казахского населения в СССР.

В-третьих, методика подсчета численности казахского населения на момент начала и конца хозяйственного кризиса в КАССР следующая. К численности казахов в 1926 году прибавляется естественный прирост до конца 1931 года, когда ситуация в КАССР была еще более или менее нормальной, а от численности казахов в 1939 году естественный прирост отнимается до начала 1935 года, когда ситуация более или менее стабилизировалась. Целью подсчета является определение той дельты численности казахского населения, которая сложилась в 1932–1934 годах.