Казанское губернаторство первой половины XIX века. Бремя власти

При губернаторе действительно находился доверенный ему человек коллежский асессор Андрей Ключарев. Он имел тридцатилетний канцелярский опыт службы в Новгородской и Санкт-Петербургской губерниях. С Кацаревым судьба его свела в Санкт-Петербурге в Ликвидационной конторе. Его допрос (по девятнадцати вопросам) выявил, что обвинения Исакова оказались основательными, потому как допрашиваемый сам «многие из оных утвердил в их справедливости». Далее Пестель сообщал: «… сие превзошедшее мое ожидание чистосердечие во многих случаях послужит мне способом к обнаруживанию других злоупотреблений и к избавлению бедных поселян от угнетающих их земских начальников. Самого же бывшего губернатора Кацарева ни в чем Ключарев не обвиняет и выставляет его чуждым во всех своих противозаконных деяниях…»[223]

Хотя показания правителя губернаторской канцелярии не послужили прямым свидетельством против его начальника, они вселили уверенность в успехе дальнейшего расследования. Более того, на очных ставках с исправниками, получившими должность за взятки, Ключарев свои первоначальные показания подтвердил.

В ходе ревизии обнаружились свидетельства, подтверждающие получение Ключаревым «денежных подарков» с земских исправников, других чиновников, а также с купцов-подрядчиков по 500 рублей. Было доказано, «что к отчуждению избранных дворянством мест» Ключарев также причастен, а люди, избранные на те места, не были баллотированы дворянством. Факт получения взяток губернатором Кацаревым через посредничество его письмоводителя все же остался недоказанным, но «под сомнением». Полагая ненадежным рассмотрение Казанской палатой уголовного суда дела о взятках помощника губернатора, Пестель просил императора разрешить его завершение в Санкт-Петербурге. 28 марта было получено согласие на эту просьбу.

В ходе проверки обнаружился значительный «беспорядок» в ведении дел по губернскому правлению. «Местное правительство», как часто именовалось губернское правление, возглавлялось губернатором. Оно состояло из двух советников и канцелярских служителей. По состоянию и количеству нерешенных дел в губернском правлении можно было судить об эффективности руководства губернией. Это был формальный общепризнанный показатель. Осматривая губернское правление, Пестель столкнулся с чрезмерным и безрезультатным бумаготворчеством, исходящим от самого губернатора. За год и три месяца одних только распоряжений Кацарева он насчитал до шестисот. Эта «инициатива» значительно затрудняла «производство дел при крайней предосудительной медлительности течения оных». Подобный бюрократический прием губернаторской «активности» посредством бумажного крючкотворства вызвал реакцию верхов. Чтобы пресечь применение такого негативного приема руководства во всех губерниях, 21 ноября 1804 г. было принято новое узаконение «О строжайшем предписании, чтоб губернаторы не обременяли губернских правлений излишней перепискою, и о непроизвождении гражданских дел уголовным порядком»[224]

. Оперативность появления сенатского указа свидетельствовала в пользу действенности указного законодательства.

В результате изучения следствия, произведенного господином тайным советником и сенатором Пестелем, было приказано: «… поелику из одного следствия между прочим открылось во-первых, что бывший Казанский гражданский губернатор Кацарев в течение одного года и 2-х месяцев с несколькими днями дал губернскому правлению 600 предложений, требуя при том по каждому доставить ему мемории, а чрез то при крайней медлительности в течение дел, коих к 1 числу января сего 1804 года оставалось в нерешении более 1600, обременяя канцелярию того правления излишнею и прихотливою перепискою, будучи обязан, и на основании Высочайшего об управлении губерний Учреждения, присутствовать сам в губернском правлении и подписывать журналы оного; во вторых, казанский уездный суд с городовым магистратом, удалясь от предписанных законом правил, производили гражданские дела порядком установленном для дел уголовных; и для того, в преду преждении, дабы и по прочим губерниям подобных беспорядков происходить не могло, предписать строжайшее всем гражданским губернаторам и губернским правлениям от Сената указ».