Каждое объятие (ЛП)

Я был полностью поглощен своими мыслями, сначала я даже не заметил, что моё тело движется вперёд, явно повинуясь словам Джима. Я остановился, прижав руки к бокам в попытке удержаться, и Джим смотрел на меня с насмешливой жестокостью в глазах, и каким-то жалким неповиновением, которое я не понимал.

Внезапно я одернул руку, которая тянулась к его лицу, и я не подумал об этом. Я сошёл с ума? Возможно, моё время было со мной… Пон фарр, несомненно, объяснил бы, какие эмоции проходят через мои артерии, казалось бы, неконтролируемые. Однако мой возраст и смешанная физиология не учитывали бы Пон фарр.

Джим наклонил голову набок и сощурил глаза.

— Не можешь, не так ли?

Я не мог на это ответить.

— Значит, это так? Ты закончил? Сделал какие-нибудь основательные выводы?

— Это не было целью эксперимента, — ответил я, но он предложил ещё больше доказательств… потому что я собирался это сделать. Я был… Я всё ещё делал, часть меня ещё хотела его, что можно было объяснить только тем…

— Тогда какая цель заключалась в том, чтобы придти ко мне в каюту, Сп…

— Попросите меня ещё раз.

Джим дважды моргнул, прежде чем ответить. Его ресницы были бледно-бледно бронзового цвета.

— Хорошо, сегодняшний день оказался одним из самых твоих менее логичных дней.

— Попросите меня ещё раз, — сказал я более решительно, надеясь рассеять дальнейшие возражения.

— Попросить тебя поцеловать меня?

— Да.

Я подошёл ближе к нему, но он отступил, поэтому я продолжил движение, пока его нога не ударилась о край стола, и он уже не мог убежать.

— Что ты делаешь, Спок?

Джим не испугался. Возможно, он должен был. Я ещё не знал.

— Спок, что происходит?

Это происходило снова. То, что произошло вчера, чувства… Я хотел вдохнуть его, даже не касаясь, я практически ощущал острый ум, запах его золотых мыслей, и мне нужно было…

— Попросите меня снова, Джим.

— Нет.

Он выглядел обеспокоенным, и некоторые другие эмоции, которые я не мог назвать, также отразились на его лице.

— Пожалуйста. Вы должны попросить меня поцеловать вас.

К моему собственному удивлению, я потерял контроль над своим голосом, потому что это было глубже и ниже, чем обычно.

Но затем Джим выпалил:

— Да, сделай это.

Я ждал, чтобы проверить реакцию моего тела на его слова. Это было неоспоримо. Призыв вернулся: как Джим просил, как я всегда это делал, потому что он тот, кто просил об этом, и он был моим другом.

Я наклонился, полагая, что он имел в виду человеческий поцелуй, и поставил устойчиво руку на его лице, осторожное, робкое прикосновение, которое, тем не менее, служило для того, чтобы напомнить мне о пси-точках и пьянящем потоке сознания, который привел бы к затоплению моего собственного…

Но я никогда бы не вторгся в его личную жизнь. Это было ужасно и неправильно.

Затем я нежно прикоснулся губами к его лбу в жесте, как это делала моя мать. Это было легко и быстро, чтобы избежать соблазна поглотить любые эмоции Джима.

Когда я отдернул руку, его собственные взметнулись к моим плечам и надавили на меня, чтобы остановить на несколько мгновений. Я всё равно мог бы освободиться, его сила была не более чем лёгкой по сравнению с моей, но вместо этого я затаил дыхание и свои мысли, когда наши лица почти соприкоснулись.

Его руки скользнули по моей спине, и я тоже это позволил, и мы были нерешительными, медленными и неуверенными, так или иначе, чем когда-либо, но я не знал почему. Я был осторожен, когда положил руки на спину его униформы, где ни одна часть кожи не могла меня соблазнить.

— Ты сводишь меня с ума, ты это знаешь, верно? — он застонал, наконец погрузив пальцы в мои волосы. Я задался вопросом, было ли это обычным для друзей во время объятий. Возможно, теперь я должен был сделать тоже самое. Я, конечно, хотел этого, несмотря на то, что это означало бы для Джима вулканское, а не человеческое. Но он был человеком, и ему нужно было знать уровень близости, которой мы оба предавались по стандартам людей.

— Спок… — выдохнул он. Я медленно поднял руки от его спины к его шее и, наконец, блаженно скользнул в гладкие пряди, чувствуя острый всплеск удовольствия.

— Да?

— Ничего…

Волосы Джима пахли солнцем. Запах острый и ослепляющий, золотой и прекрасный. Текстура на моей коже была невероятно и чувствительно захватывающей, каждая мягкая прядь, обертывающая мои пальцы… на самом деле, было довольно… неудобно хорошо. Слишком хорошо. Очень хорошо.

Наконец мне пришлось оттолкнуть себя, выдыхая с трудом, чтобы найти Джима, смотрящего на меня, как будто потеряно.

— Капитан.

Однако черты его лица быстро поменялись и он нахмурился.

— Хорошо, теперь ты хочешь объяснить мне, что здесь происходит? — его тон был суровым, как тот, который он использовал на мостике.

— Простите меня, капитан, — я задыхался, жаждая одиночества в своей каюте и расслабляющих запахов медитационных свечей.

— Мы поговорим о прощении, когда ты скажешь мне, что с тобой происходит в последнее время.

— В последнее время? Вы подразумеваете, что я раньше проявлял такое поведение.

— Ну, со вчерашнего дня в Б. Велден ты был таким… неприкасаемым.

Я почувствовал удивление. «Неприкасаемым».