Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил

– Кто нашел тело? – спросил я. Между возвращением машины Марсело и появлением Кроуфорда на экране не возникали никакие расплывчатые тени – ни жертвы, ни убийцы. – От кого поступило сообщение? Наверное, это произошло ранним утром. Никто не выглядит встревоженным.

– Вам придется спросить у Кроуфорда, я не знаю точно.

Теперь экран сделался ярче, белый блик от линзы заставил меня прищурить глаза. На кадрах начали появляться тени, которые в неотфильтрованном дневном свете больше напоминали людей. На паре следующих снимков тени сгруппировались и потянулись вверх по склону, как муравьи. Мне показалось, что я разглядел Энди и себя, встретившихся у моего шале, но не был уверен. Утро промелькнуло: прибыл фургон (по-дурацки большой); люди собрались достаточно близко ко входу, так что можно было рассмотреть их лица. Майкла арестовали. Чертова камера сняла момент, как Эрин обнимает его, а ее рука засунута в задний карман его джинсов. Бывает же такое.

– Вы сказали, это для гостей, чтобы они проверяли погодные условия, прежде чем ехать сюда? То есть эта картинка есть на вашем сайте?

– Да, в реальном времени. Это вполне естественно – прямой эфир на нашей домашней странице.

– Значит, если открыть ваш сайт, можно рассчитать время и проехать в промежутке между снимками, чтобы не попасть в кадр?

– Из этого ничего не выйдет с нашей службой приема гостей.

– Верно. Но частота съемки никогда не меняется, камера щелкает раз в три минуты. Если засечь этот момент по своим часам, то не потребуется даже смотреть прямой эфир, чтобы прошмыгнуть между кадрами.

– Видимо, да.

– А Кроуфорду нужен, скажем, час, чтобы доехать сюда, если он надавит на газ? При этом на экране все равно нет следов тревоги, никто не бежит вверх по склону до самого последнего момента, никто не оповестил сотрудников отеля, а ведь прошел целый час, когда они могли бы что-то предпринять. Получается, некто обнаружил труп, позвонил копам и – что? Лег обратно в постель?

– Вы думаете, полицию оповестил убийца? Он хотел, чтобы копы явились сюда?

– Если исключить невозможное…

– …то, что остается, каким бы невероятным оно ни было, должно быть правдой, – завершила фразу Джульетта. – Как мило. Да, я тоже прочла почти всего Шерлока Холмса. Дом, где проводят выходные, – это тот же Портал Потерянных Носков в стиральной машине, только для книг в мягких обложках: никто их не покупает и не приносит сюда специально, но они всегда здесь. Считайте меня в некотором роде экспертом. Так, значит, я должна прийти к выводу, что ваш план состоит в применении метода исключения?

– Видите ли, – промямлил я, так как это и в самом деле был весь мой план, – мне казалось, такое начало вполне приемлемо.

Я старался не задерживаться взглядом на особенно длинном кусочке отслаивающейся кожи на нижней губе Джульетты, который так и ждал, когда его оторвут.

– Вполне приемлемо, – с игривым скепсисом произнесла она. – Меня поражает, что этот чертов мужик создал самый известный в мире пример рационального решения проблем, и мы все должны забыть, что он абсолютно чокнутый.

– Я этого не знал.

– И вы пишете детективы? – Она всплеснула руками. – Все равно я терпеть не могу те, в которых главный герой – писатель.

Дорогой читатель, хотя я, конечно, знаком с произведениями Артура Конан Дойла, формально он не подпадает под категорию Золотого века детектива, так что, пусть сам я использую холмсианский способ ведения расследования, я не пишу о Дойле. Это я объяснил Джульетте.

– Мне больше интересны люди вроде Рональда Нокса. В тысяча девятьсот тридцатые годы он был частью правящих кругов в области написания детективов. В любом случае я не пишу романы, я создаю руководства, как их писать. Понимаете: «Десять простых шагов для создания вашего первого детектива», «Как стать самым продаваемым автором на Амазоне». Такого рода вещи.

– О, я поняла. Вы пишете книги о том, как писать книги, которых сами никогда не писали и которые покупают люди, которые никогда ничего не напишут.

Честно говоря, она попала в самую точку. Вы будете удивлены, сколько нереализованных романистов готовы раскошелиться на доллар девяносто девять центов ради ощущения прогресса. Мои книги неплохие, но они на самом деле не помогают писателям, а исполняют желания. Я не горжусь этим, но и стыдиться мне нечего.

– Такова жизнь.

– А кто такой тогда этот Нокс? – спросила Джульетта.