Каждый выбирает для себя

Катерине стало трудно дышать, но она заставила себя проявить сумку, достать флаконы с живой и мертвой водой. Она поставила их на стол. Тяжело вздохнула. — Надо решаться, — сказала Катерина сама себе, открыла флакон с живой водой, и задержав дыхание, плеснула ею на открытую шкатулку с кольцом. Живая вода блеснула в алом свете и обрушилась вниз, не встретив никакой преграды, шкатулка треснула, кольцо зашипело и замерцало, алый цвет начал медленно меняться на оранжевый, золотой, зеленоватый, бледно-голубой, и наконец, кольцо ярко вспыхнуло и погасло, став белым. Просто белым, не святящимся, не шипящим. В Дубе стали видны горящие свечи, и огонь от растопленной по прохладной весенней погоде печи. Катерина с ужасом оглядывала своих друзей. Нет, они не превратились в пыль, так ведь ещё и не рассвет… Вдруг, Баюн резко вздохнул и качнулся вперед, опершись лапами о стол и недоуменно закрутил головой.

— Что случилось?? — взвыл Кот.

Волк начал трясти ушами от его пронзительно вопля, Жаруся, закончила движение крыльев, наконец, их полностью расправив, и завертела изящной головкой, непонимающе глядя на замерших мальчишек. Наконец, очнулись и они и Сивка и Горбунок, а Катерина от облегчения уже не держащаяся на ногах, просто села на пол.

— Катюша, что с тобой? Тебе плохо? А почему ставни закрыты? О! А почему уже ночь??? Что ты сидишь на полу??? — все загомонили, обступив её. Кроме Баюна. Кот смотрел на расколотую шкатулку и белое кольцо.

— Катерина, как же ты сообразила? — голос Баюна заставил всех замолчать.

— Я? Я как раз ничего не соображала! Я самоуверенная дура, и ты был прав! Я сама чуть вас всех не погубила. И я больше не могу! Я не могу тут быть. Баюн, я ухожу из Лукоморья.

Катерина по-прежнему сидела на полу. Бледная как полотно, с заплаканными глазами, кажущимися огромными.

— Кать, успокойся, ты что? — Степан попытался её поднять с пола, но она жестом его остановила.

— Я была уверена, что я такая умная. Что я лучше знаю! Что я переиграла его! А он легко мог вас всех погубить моими руками. И меня тоже. Но, я-то заслужила! Я больше так не смогу. Я боюсь! Я ухожу!

— Глупости, моя дорогая. — Жаруся зависла над девочкой, зацепив коготками безвольно поникшие плечи, и подняв её на ноги. — Глупости. Я пока не знаю, что произошло, но не плачь, успокойся. Полетели, я тебя приведу в порядок, — она без малейших усилий оторвала Катерину от пола и улетела в её комнату.

— Я что-то ничего не понял. — Кир сел на стул и вздохнул. — Что случилось? И что это с ней? И почему она собралась уйти и не вернуться?

— Кольцо. Алый цвет кольца на закате пронзает все покровы и открывает запоры, — загадочно и печально сказал Кот. — Но, это касается только одного-единственного из змеиных колец. И нам попало именно то самое. А свет от этого алого кольца парализует всех, кто его видит в момент вспышки. Заставляет окаменеть до рассвета, а потом рассыпаться в пыль.

— Это мы все в пыль рассыплемся? — испугался Степан.

— А ты парализован и окаменел? Нет уже? Значит, и не рассыплешься. Не переживай, — успокоил его Кот. — А вот Катерина пережила очень страшную ночь. Её не было в горнице, когда кольцо вспыхнуло, и она не окаменела, но вот как она догадалась, как кольцо нейтрализовать, я пока понятия не имею.

— Так если уже всё хорошо, почему она собралась уходить и не вернуться? — Ратко тоже побледнел и с силой сжимал спинку стула.

— Говорю же, она пережила страшную ночь. И винит в этом себя. В том, что мы чуть не погибли. И боится снова ошибиться. Как-то так. — Баюн покачал головой. — Вот мерзкая тварь!

— Кто? — медленно поднял голову Бурый.

— Да Задохлик же! Наполеон, который. Я её как раз перед закатом предупредил, что он опасен! — Кот вздохнул и покачал головой.

Глава 9. Степан в плену

Катерина не могла закрыть глаза. Как только закрывала, ей казалось, что она видит алый свет, и осыпающуюся пыль в этом свете. Жаруся поменяла её одежду, пригладила волосы, заставила умыться и убрала с лица все следы слез, но девочка наотрез отказалась выходить в горницу. Никого не могла видеть, и умоляла к ней не заходить. Даже Волку не разрешила, и теперь сидела, забившись в угол кровати, и лихорадочно глядя в окно. Рассвет начался и солнце осветило широко открытые глаза и стиснутые руки.

— Кать! Катя!!! Да, Катерина же! — Степан и спрашивать не стал, можно ли, а просто зашел и Кира запустил!

— Уходи, пожалуйста, — голос у Катьки был измученный.

— Счас! Прямо бегу и падаю, так тороплюсь! Кать! Да нечего в окно смотреть! Там ветки и листья и ничего больше! На меня посмотри! На собеседника надо смотреть, вообще-то, а то невежливо! Кир, возьми и вылей на неё воды. Может, полегчает!

Кир с сомнением присмотрелся. — Неа. Это вряд ли. Вот за косу дернуть, подножку подставить, это её гарантировано достанет, по опыту знаю! У меня знаешь какой опыт по доведению Катьки? Богатейший!! Как ты думаешь, можем мы её за косу дернуть?

— Надо пробовать коллега! — Степан широко ухмыльнулся. — Хотя, воду вылить тоже можно. Будем использовать все доступные методы!