Каждый выбирает для себя

— Чего вы здесь оба забыли? — оболтусы закрыли собой окно, а на них самих смотреть не хотелось. Катерина закрыла глаза и понадеялась, что они свалят, но эти двое убраться даже и не подумали!

— Тебя. Тебя мы здесь забыли. Вставай, давай! Иначе силой подниму. Давай, говорю! Ты же знаешь, я и один справлюсь тебя поднимать, наподнимался, пока ты кататься на коньках училась, а с Киром-то и того проще! Вдвоём мы тебя вообще легче лёгкого отсюда достанем!

— Оставь ты меня в покое! Ничего вы не понимаете! — Катерина упрямо замотала головой.

— Так объясни нам! — Кир присел на край кровати. — Словами, если можно. И попонятнее. Для двух простых людей. Не сказочников и не сказочных героев. Ты ошиблась? Облажалась? Бывает. У всех, кстати. Не только у тебя!

— Именно. Если тебе интересно, там в горнице сидит Баюн, который выщипывает у себя на макушке шерсть. Из-за того, что он не понял, что это именно то самое кольцо, которое в алом цвете чего-то там может делать… Оно одно такое делает, кстати. А сколько этих колец на свете понятия не имею. Можешь пойти и сама у него спросить. Это я просто к тому, чтобы ты не удивлялась лысине у него между ушей. Он на себе волосы рвет! — поддержал друга Степан.

— Ага, а за неимением волос занялся шерстью, — ухмыльнулся Кир. — Ему Конек предложил помочь, и по-дружески повыщипывать, и был послан.

— Ой, и так далеко… А вдогонку ещё и книга полетела! — продолжил Степан. От волнения мальчишки перебрасывали фразы как мячик друг другу. — Итого? Кир прав? Ты облажалась и решила их тут всех бросить, о то вдруг опять ошибешься… Так?

— Так! — Катерина боялась контрольных, свою первую учительницу, ссор, и когда-то Кира. Но признаться сейчас что, да облажалась, правильное слово Кир подобрал, не испугалась.

— Ну? И что дальше? Мы сваливаем. Туман опять захватывает сказки, герои засыпают, возвращаются твари. Последним умирает Дуб, у стола лежит Кот, что-то дожевывая напоследок, а на пороге Волк, погибая, горюет о своей сестре, его покинувшей. Так? — Кир внимательно смотрел на Катерину. — И я должен буду своим детям про Халка сказки рассказывать???

Степан удивился так, что широко открыл глаза, уставившись на друга, даже открыл рот что-то спросить про детей Кира, но получил от того меткий пинок в голень, зашипел и заткнулся.

Катерину передернуло от описанной Киром картины и она всхлипнула. Но, вспомнила разговор с Киром, когда он решал уйти ему из Лукоморья или нет, и опустила голову. — Я боюсь очень. Я навредить им боюсь.

— Кать, ты ведь в туман не просто так ходишь… Ты одна можешь, больше-то некому. Вот уйдешь ты, чтобы им не навредить, и надо думать им от этого сразу сильно хорошо будет? Всё сразу наладится? — Степан тронул её руку. — Давай, вставай, правда. И пошли к ним. А то там такое творится… Кстати, мой отец говорит, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. Ты делаешь. Ну, ошиблась. Бывает. Всё, проехали, и пошли дальше. Или Киру нести воду и дёргать за косу?

— Нет, а че сразу я? И, главное, всё я? Воду ты предложил! Сам и неси! А я за косу буду дёргать, мне привычнее!!! — заявил Кир.

Катерина не выдержала и рассмеялась. — Как же я рада, что вы оба тут! — она начала выпутываться из одеяла, вздохнула, осмотрев сильно измятый сарафан, мгновенно его сменила перышком и повернулась к зеркалу. — Фууу, какая гнусная рожа! — она пожала плечами, и решив, что хуже уже всё равно не будет, начала умываться ледяной водой. За её спиной радостно переглянулись мальчишки.

В горницу она и заходить боялась. Но, как оказалось напрасно! Её тут же подхватил Горбунок, провез вокруг горницы, весело рассыпая копытцами дробь, и сгрузил на спину Волка. Волк выглядел примерно именно так, как его Кир описал. Горюющим о сестре. Глаза скорбные, вид чрезвычайно тоскливый. А получив на спину эту самую сестру, Волк заметно воспрял духом, но на всякий случай, осторожно уточнил:

— Ты, как? Ты домой собираешься? Насовсем? — и вроде даже зажмурился, ожидая ответа.

— Прости меня. Пожалуйста. Простите вы все. И подвела и напугала я вас. — Катерина обняла Волка за шею. — Не собираюсь я пока домой. А когда пойду, то, надеюсь, что с тобой и Баюном, с Жарусей и Сивкой, и вернусь обратно, как только буду тут нужна.

— Дааа. Даже я струхнул! — вздохнул молчаливый Сивка, и к его облегченному вздоху присоединились все, кто бы в горнице.

Баюн, без лысины и даже без проплешинки на макушке, кинулся растилась скатерть, беспечно сметя обломки шкатулки на пол, белое кольцо упало за ними, и из угла прилетел веник, шустро убирая законную добычу.

— Кот, а? — Катя проследила взглядом за кольцом.

— Это теперь безвредный мусор. Не волнуйся, радость моя. Это кольцо уже утратило силу навсегда. Я вот только хотел бы услышать подробности, если ты в состоянии…

— Да, конечно. — Катерина зябко повела плечами и начала рассказывать.

На столе остывал завтрак, потому, что пока Катя не закончила свой рассказ, к еде никто и не притронулся. Наконец, она дошла до того, что кольцо стало белым, а они очнулись, и замолчала.