Каждый выбирает для себя

— За что? За колыбельную? Неа. Просто рад, что всё хорошо закончилось! А вот кое-кто очень сердится! — Кир кивнул в сторону вышедшего и молчаливо стоящего в отдалении княжича. Ратко был мрачен. На улыбку Катерины ответил сдержанным кивком. Катя хотела было встать и пойти с ним поговорить, но в этот момент приземлился ковер, с него спрыгнул бодрый Степан, и сошел важный Баюн. Его проводил очень мрачным взглядом Бурый, но, глянул на Катерину и не стал устраивать выяснения отношений с Котом немедленно. Названная сестра выглядела очень уставшей.

А Катерину вдруг охватило какое-то сонно-безразличное настроение. Она перенервничала и в предыдущие дни и ночь, прошлую ночь тоже не спала и прямо скажем, не отдыхала, и силы внезапно и резко закончились.

— Кать! Ты чего сидишь? Пошли в Дуб! — Степан вернулся из горницы, уточнить, куда опять Катерина делась. И обнаружил её спящей прямо на дубовых корнях, и опирающейся спиной на Волка.

— Не шуми ты. Ратко позови, пусть отнесет её в Дуб, — тихо проговорил Волк.

Степан одним махом влетел в Дуб, передал просьбу Волка Ратко и был озадачен мрачным взглядом и хмурым кивком обычно приветливого княжича.

— Чего это он? — Степан пожал плечами и отправился искать свою ветровку и пёрышко.

Ратко тем временем легко поднял спящую Катерину, отнес её в её комнату, и бережно опустив на кровать, не оборачиваясь вышел и плотно затворил дверь. А потом решительно прошел в горницу. Там Степан рассказывал о том, как он перепугался, когда подумал, что Катя попала под действие горного дурмана и чем больше он рассказывал, тем больше мрачнел Ратко. А уж когда Степан рассеянно вытянул из кармана тонкий Катин шарфик, осмотрел его и пожав плечами небрежно кинул его на спинку стула, княжич просто не выдержал, рывком подскочил к мальчишке, схватил его за грудки, сильно тряхнул, а потом отбросил от себя, и что-то прорычав сквозь зубы, ринулся прочь из горницы, из Дуба, сломя голову, куда глаза глядят!

— Чего это с ним? — Степан благодаря выучке Бурого не упал, удержался на ногах, но вид имел совершенно ошарашенный. — Вроде он-то отравы не нюхал… Чего так взбеленился?

— Бедняга… — Жаруся грустно смотрела на распахнутую дверь. — Он всё время смотрел в зеркальце и очень переживал за Катерину, да и за тебя тоже. Но, у нас тут некоторые вещи имеют совсем другое значение, чем у вас. Например, девушка если и едет спасать с риском для жизни кого-то, так только возлюбленного. Он сначала и на Кира косился подозрительно, после шишиги, а уж ты…

— А я-то что? — Степан ничего понять не мог.

— Ты с Катериной дольше, она осознанно поехала рисковать жизнью, спасая тебя. Даже Черномор заметил, что вы преданы друг другу, возможно, влюблены. Помолчи! Я знаю, что это не так. А шарфик этот был последней каплей.

— Да кто может в неё влюбиться, кроме этого малахольного? И причем тут шарфик? Какой шарфик? Этот платок? — Степан оглядел кусок ткани на спинке стула. — А что с ним не так?

— Тут девушка может дать ленту или платочек только своему любимому. Выбранному ею самой. Вот он, бедняга, и решил, что по необходимости Катерина согласилась считаться сговоренной ему, а выбрала тебя, — хмыкнул Баюн.

— Ой, блин! И чего теперь? Как этому придурку объяснить, что мне просто плохо было? Я даже не видела, что она мне на лоб положила, да и она, я уверен, тоже не смотрела. К тому же мы никак друг другу не нравимся, нет, то есть нравимся, но не так…

— Ты если это всё ему изложишь, он тебя на поединок вызовет и прикончит. Решит, что ты издеваешься, — развлекался Кир, глядя на растрепанного, сердитого и красного Степана, с выстриженным справа клоком волос, чумазого, выпачканного в запекшейся крови, кое-где закопченного дымом, да и вообще с половиной грязи Лукоморья на одежде.

— Да, глупо, конечно, — согласилась Жаруся. — Но, слетай-ка друг мой Волк, забери мальчика, а то он сейчас куда-нибудь забредет с горя, а потом ищи его…

— Да-да, слетай!!! — заторопился Баюн, поймал взгляд Волка, полный обещания скорой и жестокой расправы, тут же поджал хвост и убрался в Катину комнату.

Волк очень быстро нашел Ратко, куда-то бредущего по дороге. — И куда же это ты собрался? — Бурый неслышно и плавно опустился рядом и пошел, приноравливаясь к шагу княжича.

— Домой, — тот бессильно пожал плечами.

— Подвезти? — Бурый внимательно разглядывал заросшую лесную дорогу по которой ступали его лапы.

— Сам дойду. — Ратко не смотрел на Волка.

— Ты хоть бы попрощался с Катериной. Невежливо так…

— Да зачем я ей? — наконец прорвало княжича. — Просто как сопровождающий? Может и другого найти, да получше. И она уже выбрала этого мальчишку! Она ему платок подарила! И летела ради него к Черномору и его голову на колени к себе сама положила! И, и… и.