Казнь королевы Анны

– Благодарю, милорд, – отвечала ему с признательностью девушка. – Желаю, чтобы Господь услышал эти слова и наградил вас за вашу доброту. Я буду призывать на вас Его благословение именно потому, что вы сопереживаете ближнему. Да, я благодарна вам от души, милорд, но я хочу вести бродячую жизнь и умру, как собака, в каком-нибудь углу. Исполняйте же ваше предназначение, а я исполню свое.

Граф протянул ей руку.

Громадная пропасть, разделявшая знатного вельможу и несчастную, подкинутую, беспомощную девушку, не существовала в подобные минуты.

– Мой дом открыт для вас, и я всегда приму вас, как друга и сестру, – сказал Нортумберленд.

– Как сестру? – повторила тихо Элиа. – Меня еще никто не называл сестрой.

Голубые глаза ее с горячей благодарностью глядели на прекрасное лицо графа.

– Будьте благословенны! – продолжала она. – Вы не знаете, как важно приветливое слово для существа, у которого нет ни прошлого, ни будущего, ни семьи, ни друзей! Мои воспоминания о вас и королеве скрасят мое одиночество. Прощайте, будьте счастливы! Я желаю вам этого искренне.

– Прощайте! – сказал Перси. – Уповайте на Бога: надежда на Него – единственная из всех наших надежд! Я уже давно пришел к этому убеждению.

Граф подошел к дверям, но, уступив чувству сострадания к девушке, вернулся снова.

Она не видела его и горько рыдала, закрыв руками лицо.

– Элиа! – сказал лорд. – Мне тяжело оставлять вас в подобном положении. Обещайте мне не поддаваться отчаянию! У вас нет никого в этом мире, но вы всегда найдете поддержку и пристанище под кровом моих предков! Дайте мне слово, Элиа, обратиться ко мне и верить, что я искренне желаю помочь вам!..

– Не продолжайте, граф! – перебила его с воодушевлением девушка. – Я отдала все – и привязанность, и преданность – королеве, и она унесла мои чувства в могилу. Теперь мое сердце закрыто… даже для благодарности.

– Но мы еще увидимся когда-нибудь? – спросил растроганный Перси.

– Не думаю, милорд, – отвечала она.

Дверь тихо открылась, и в комнату вошел посланный короля.

– Не гневайтесь, милорд, – произнес он почтительно. – Но мы должны исполнить без всяких отлагательств волю его величества.

– Я готов, – отвечал спокойно Перси.

Оба вышли из комнаты, и Элиа осталась одна у гроба Екатерины.

Глава XX Свидание короля с леди Сеймур

В то время как Перси выходил из опустевшего домика усопшей королевы в сопровождении стражи, в летней резиденции короля царила глубочайшая тишина.

Только в одной из башен, возвышавшихся высоко над дворцом, светился огонек, и рыбаки, скользя в своих маленьких лодках по темным волнам Темзы, обращали сонный и равнодушный взгляд на этот свет, мерцающий среди ночного мрака.

Этот свет горел в комнате прелестной Джейн Сеймур.

Фрейлина королевы прилежно изучала букварь, лежавший у нее на коленях. Свет лампы придавал золотистый оттенок ее светло-русым прекрасным волосам; около нее на столике лежала маленькая надушенная записка, которой Кромвель предупреждал ее о своем визите.

Тишина этой ночи была в полной гармонии с безмятежным спокойствием молодой фрейлины – доверчивого, честного и любящего существа, не ведавшего зла.

Вскоре на ступенях крутой лесенки башни послышались шаги, но молодая девушка не изменила позы; дверь тихо открылась, и Кромвель вошел в комнату.

Джейн приветливо кивнула ему и указала на кресло, которое заранее придвинула к столу в ожидании почетного и желанного гостя.

Но на ее хорошеньком личике мелькнуло выражение легкого удивления, когда первый министр, вместо того чтобы сесть на указанное кресло, поставил на него ивовую корзину, обитую изнутри мягким белым атласом.

– Что у вас там такое? – спросила она весело. – Вы похожи на поставщика нарядов, которого я видела не раз у королевы.

– Да, я, в сущности, и явился к вам именно в этой роли, – отвечал граф Эссекский, открывая корзину.

Он вынул из нее ослепительно-белое дорогое платье из блестящего газа на атласном чехле; весь корсаж был унизан сверкающими бриллиантами, а в дополнение к этому роскошному наряду был прислан из Италии букет великолепных искусственных цветов.

– Это платье прелестно! – сказала Джейн, любуясь им с наивным простодушием ребенка. – Кому же вы несете этот наряд, милорд?

– Вам, леди Джейн, – отвечал граф Эссекский. – Это дар короля, и он желает видеть его на вас на турнире в Гринвиче.

– На мне? – произнесла с удивлением девушка.

– Да, леди Джейн, и полюбуйтесь этой дивной отделкой, – сказал первый министр, разворачивая платье с ловкостью и проворством опытного приказчика, предлагающего свой товар покупателю.

А впрочем, почем знать? Быть может, Кромвель вспомнил в это время тот убогий прилавок, за которым прошла его молодость.

– Все это восхитительно, – сказала Джейн, – но цветы эти нравятся мне гораздо больше платья: я его не надену ни за какие блага!

– Как же так не наденете, когда его величество желает непременно видеть его на вас?

– Он этого желает, но я-то не желаю… У каждого свой вкус, – возразила она простодушно.