Казнь Мира. Книга третья (СИ)

— Ты накаляешься, — шепнул Шакилар, и она чуть умерила чувства, боясь его обжечь.

Из-за поворота выглянул некто сгорбленный и дрожащий. На его лице запеклась кровь, волосы потемнели, заплыл один глаз. Фатияра бросилась к оборотню, но он ударил её по руке, не дав себя коснуться. Уже через миг возле его горла блеснула пика.

— Не надо, — сдавленно произнесла Фатияра, и уже обращаясь к оборотню:

— Я помогу.

— Вы тут ничем не поможете, — косясь на пику, он сплюнул в сторону, показав, что часть зубов выбита. — Ещё не поняли, с кем имеете дело? Лучше уходите, а нам дайте на родине спокойно умереть.

— Вы не умрете, — ответила Фатияра. — Мы уже один раз прогнали Аватара из Даву, выгоним и из Нанрога.

— Дурная царевна, он ушел, потому что захотел. Ему всех нас чуть-чуть жаль, и, может быть, кто-то останется жив, если не попадется ему на пути. Вы лучше не сделали. Из-за вас зима накрыла эту землю. Возвращайтесь в свои страны или Аватар вас уничтожит.

— Не смей так говорить с её высочеством! — прорычал Шакилар, но прикосновением Фатияра успокоила его.

— Позволь мне исцелить тебя.

И снова потянулась к оборотню, медленно и осторожно. Даром убеждения Фатияра не владела, но ощущала в себе иную силу. Может, как и всякий феникс, источала свет Древа, которого жаждали все Живущие. Она узнала оборотня, летела с ним в одной корзине. Истощенного, с трясущейся челюстью и слипшимися от жира волосами.

— Мы должны были умереть там, чтобы холод не тронул наш дом. Теперь умрём здесь. Дайте нам сделать это спокойно. Аватара не победить. Проклятие не победить.

— Можно попытаться. Не побеждает лишь тот, кто не борется.

Фатияре показалось, что она видит себя в день боя с Паучихой. Ещё вдохновленная, ещё не потерявшая веру в лучший исход и то, что нынешняя жизнь — прекраснейшая. Искры летели из-под её ладони, сжимавшей посох.

«Если я простого оборотня не смогу убедить, куда мне соваться к демонам? Отступлю — проиграю».

— Живущие сильнее всех на свете, — спокойно и даже мягко произнёс Шакилар. — Не только мы поможем вам, но и наши народы. Все мы воюем за право жить.

— Кто ты, чтобы говорить за драконов?

— Тот, кто защитит их.

Вновь Фатияра заметила, что слова Шакилара сильнее действуют на собеседника. Оборотень чуть расслабился и позволил-таки Фатияре коснуться себя.

— Вы очень могущественные, — тихо сказал он, — только всё равно ничего не выйдет. Проклятие снимет только примирение всех оборотней, а такого не будет никогда. Я по своей тетке знаю.

— Тетке? — спросила Фатияра.

— Ядуле.

Это последнее, что он произнёс перед тем, как рухнуть без памяти прямо на руки царевне.

Глава 90. Гибель Саландиги

Слепой прыжок в одиночку — огромный риск, но Фео не выбирал: он боялся только демонов. Их не встретил. Сразу после телепортации бросило в лихорадку, ноги подкосились, и животом Фео упал на сундук.

В землянке ещё слышался запах сухих трав. Всего несколько дней среди зимы — и она уже казалась бесконечной, а всё за её пределами вспоминалось как сон или наваждение. Фео сжимал кристалл, отогревая пальцы, которые в серебристом свете Осколка походили на демонические. Одна мысль тянула за собой другую, и вот будто бы снаружи скреблись мертвецы Сагариса или тени проклятия, но сдвинуться, чтобы противостоять им, не было сил.

На стенах висели Деревянные маски животных. Видимо, Намунея принесла их на память о лучших временах.

Уже будучи второгодником, Фео много читал о возвышении человечества и всё никак не понимал, почему Каталис и столица не пробудили хаос, хотя враждовали постоянно. Фео спросил об этом у отца и тут же пожалел. Для Гиддеона эта тема была болезненной, однако он ответил спокойно: «Потому что Каталис, при всей ненависти к столице, при всех ограничениях для её жителей, при своей отчуждённости всегда держался на тонкой грани, что не позволяла ему отделиться от царства людей и начать войну. Магистры — гордецы, но не дураки. Осознают, что Зеркало даровано всем людям», — он особенно надавил на слово «всем». Фео хорошо запомнил это.

В темноте, тишине и холоде пугало ощущение близости жуткого погружения, теперь в море. Фео не представлял, насколько его хватит и как далеко придётся спускаться в рыбьи города, ещё и говорить что-то. Над головой будет многометровая толща воды, каждую секунду — борьба за жизнь.

Стало тяжело дышать. К горлу Фео подкатила тошнота, и он, превозмогая, забрался на сундук целиком и свернулся калачиком, как мальчик. Совсем не мягко, даже шуба не спасала бока. Опытный алхимик сумел бы что-нибудь сделать, но сейчас даже мыслить подобным образом не выходило.

«Однажды, — вновь зазвучал в голове голос отца, — Земля будет освобождена от Скверны, и свет всех Живущих умножит могущество Неру. Разделив свою сущность, он откроет Колодезные врата и с Духами отправится творить новый обитаемый мир, а мы, люди, последуем за ними».

«Почему именно люди?» — поинтересовался тогда Фео.

«Потому что у нас есть способности всех народов, и мы одни можем выйти за грань мира, воспользовавшись дарами».