Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология

Была ли эта женитьба такой безрассудной, какой она рисуется на страницах его дневника? Напротив, есть основания считать, что Медведев женился отнюдь не с закрытыми глазами, руководствуясь не чувством, но разумом. Хотя его избранница не была красавицей, но она, вероятно, не была лишена привлекательности. В противном случае мемуарист, будучи в раздраженном состоянии духа после очередного семейного скандала, непременно прошелся бы насчет ее женских прелестей. Однако этого не происходило. Очевидно, расчет зрелого жениха строился на том, чтобы с помощью приданого и родственных связей, которые приносила супруга, подняться по социальной лестнице. Напомним, жених — мещанин, невеста — дочь достаточно авторитетного купца. В этом контексте упрек родителям жены («наградили меня») является примечательной проговоркой. За женой он получил меньше денег, чем надеялся взять. Однажды Медведев прямо обвинил тестя в том, что тот «не исполнил верно рядной, чем обворовал свою дочь в приданом, а во мне поселил злое расположение к нему и всему родному» 749. Тем не менее он был вынужден поддерживать с тестем формальные родственные отношения.

Молодая жена, если верить мужу, не отличалась ни достаточной образованностью, ни хорошим вкусом, ни природным умом, ни добрым сердцем, а представляла «всю противоположность» его «желаний и мечтаний». Очевидно, супруги не слишком подходили друг другу: он — скорее мечтательный романтик, чем деятельный буржуа, она — натура недалекая, но крепко стоящая на этой земле. Муж часто упрекал жену в упрямстве, капризности и, выражаясь вскоре ставшим популярным словцом, истеричности. Учитывая, что жена постоянно скандалила и с родственниками мужа, и со своими родными, и с прислугой, природа действительно не наделила ее ангельским характером, как любили писать в романах того времени. Впрочем, Медведев многократно раскаивался и в собственной несдержанности.

Семейные нелады не только имели причиной недостатки их характеров, но были и следствием столкновений на почве борьбы за доминирование в браке. Молодая женщина, вступив в брак, который все-таки выглядел в ее глазах и в глазах ее родных и знакомых мезальянсом, ожидала занять в семье мужа более почетное положение, нежели то, в котором она очутилась. Ей пришлось жить под одной крышей с престарелой, но властной свекровью, овдовевшей сестрой мужа (не отличавшейся, мягко говоря, особой кротостью) и двумя ее сыновьями. Конфликтный характер имели отношения молодой женщины с замужней племянницей мужа. Об этом свидетельствует, например, запись мемуариста о ссоре с племянницей, которая между делом обвинила и его жену в пьянстве, «избаловании брата», а также припомнила трех ее «номинальных любовников»750. Отношения невестки и свекрови временами достигали такого накала, что женщины выясняли их с помощью кулаков. Супружеские конфликты четы Медведевых в первые годы брака также порой заканчивались подобным образом. «Иногда в часы раздражительности и подерешься бывало, в виде науки (курсив наш. — А. К.); теперь прошли годы — я уже не пальцем не трогаю этого болвана в человеческом виде», — писал в 1861 г. умудренный опытом супруг751. Такие «поучения» жены немедленно вызывали у мужа раскаяние. Его неудовлетворенность личностными отношениями в семье и собственными актами насилия вела к серьезным эмоциональным срывам. Наступавшая депрессия была порой столь глубокой, что он несколько дней проводил прикованным к постели.

Не испытывая особо нежных чувств к жене и не встретив с ее стороны большой любви, молодой муж через два-три года малоуспешной семейной жизни свыкся и «решился действовать по своим желаниям и склонностям», дав «волю своим страстям»752. Итак, супруг, не найдя любви в законном браке, счел себя свободным от уз, налагаемых этим браком, в сфере «страстей». Важно, впрочем, не только само признание и его обоснование, но и тот контекст, в котором оно было сделано. Этому признанию предшествовал рассказ о похождении автора с «ночною Дульценеею». О самовосприятии этого «сладострастного рандеву» можно судить по следующей сентенции: «И, конечно, всякой посмеется моему неразборчивому волокитству и в моих годах, положении — неприличному действию» 5. Стремление к самооправданию в данном случае имеет плохо скрытый характер.